Триксель помрачнел.
— Ей сейчас не хорошо.
— Так плохо? Ваша диета не работает?
— Работает, но не настолько, что бы она тут же излечилась.
— Не стоило угощать её человеческой едой.
— Это был пшеничный пирожок с пастой из катрейла. Он очень вкусный и совершенно безвредный. Мне хотелось её удивить.
— Что же, вы удивили её пищеварительную систему. А удивить пищеварительную систему диастрийца очень непросто. Поздравляю.
Они подошли к двери в капитанскую рубку.
— Возвращайтесь и присмотрите за Никоро, — неожиданно мягко сказал Лурвосс. — В конце концов, от неё зависит жизнь вашего отца.
Тут Триксель понял, что все аргументы закончились. Капитан был прав. Возможно, на всём корабле, он был самым лояльным из диастрийцев, и потому его советами стоило пользоваться, хотя бы из благодарности.
Вежливо кивнув, горбун отправился восвояси.
2
Через полчаса Триксель постучался в дверь гальюна, держа в руках глубокую бадью с морской водой. Её вес пригибал горбуна ещё ниже к земле и отзывался болью в спине, но это была приятная боль. Он любил заботиться о Никоро.
Из-за двери доносился плеск, хлюпание и кашель.
— Я могу войти?
Ответа не последовало. Триксель постоял несколько минут перед дверью, а потом решительно толкнул её плечом и вошёл внутрь. Помещение было просторным. Вдоль двух стен, покрытых мозаичными плитками, на уровне пояса располагался ярус широких полок. На них стояли ведро и ушата. В полу имелось несколько дырок стока. В воздухе стоял кислый запах рвоты.
При виде мужчины Никоро отвернулась, упёршись руками в края металлического ведра. Её персиковые блестящие волосы свисали спутанными влажными колтунами. Кожа, там, где она не была прикрыта тканью тёмно-синего халата с короткими рукавами, была мокрой от пота.
— Выйди, Триксель, — слабо проворчала она. — Не люблю, когда меня видят такой.
— Посмотри на меня, Никоро, — горбун стал рядом с диастрийкой, громко стукнув бадьёй о полку. — Мне тоже не особо нравится то, что ты видишь.
— Ты привык за тридцать лет?
— Нет, — поморщившись, улыбнулся Триксель. — И вряд ли когда-нибудь привыкну.
Он достал из-за пояса рефрактор и, щёлкнув предохранителем, опустил верхушку в воду. Никоро слабо вскрикнула.
— Спокойно, это фильтрация. Весьма универсальная магия. Можно выпаривать соль из воды, удалять гниль, плесень и ненужные элементы. Вода становится пресной, но хотя бы безвредной.
Они молча смотрели на бурлящую в бадье воду.
— Я тебя не сильно смущаю? — неловко поинтересовался Триксель. — Вообще.
