— Ну, раз так, значит…
— Постойте! — вскрик Регана заставил вздрогнуть всех присутствовавших. — Может, вы заколете моего сына прямо здесь, не дожидаясь поединка? Посмотрите на него. Он же на ногах едва держится. Я прошу вас, Дивайн Цеппеуш, хотя бы поединок сделать справедливым. Весь этот фарс меня…
— Хорошо, — громко произнёс Цеппеуш, глядя на мужчину. Отказать ему, значило, скорее всего, разорвать помолвку сестры и нанести оскорбление его семье. А за этим могло последовать всё, что угодно, вплоть до войны. Он не перечеркнёт все усилия матушки. — Поединок состоится сегодня утром. Слуги покажут вам ваши покои и путь к ристалищу. А теперь, давайте на время забудем это происшествие и вернёмся к пиру.
Толпа рассосалась не сразу. Ренеды ввернулись за столы и продолжили трапезу. С тревогой Цеппеуш слушал, что они продолжают обсуждать поступок Кая, и тщетно пытался избавиться от навязчивой мысли, что добром всё это дело не кончится.
— Я впервые принял на себя обязанности Дивайна, — пробормотал он, начав устало потирать глаза.
— По крайней мере, ты справился лучше меня, — ответила Мириам. Его голос дрожал.
— Что? — Цеппеуш глядел в сторону и думал о матушке.
— Я должна была свести всё к нормальному суду в нашем храме, как того требовал закон. А я не смогла. Не хватило настойчивости.
— Не вини себя. Если бы Реган так хотел, он бы продолжил настаивать на суде. Но, видимо, он хотел решить дело как можно скорее. Это его выбор.
Они так и стояли — оба глядели друг мимо друга, думая о своём.
— Тебе нужно пойти отдохнуть, — опомнился Цеппеуш.
— Не могу. Я обещала Миранде, что не дам тебе совершить глупость.
«Похоже, она действительно считает себя виноватой в произошедшем».
— Тогда пойдём к моей матери. Ей нужна наша поддержка.
Мириам кивнула и медленно пошла прочь из зала. Юноша двигался рядом, мягко обнимая её за плечо. Вечер действительно выдался особенным.
Какой он из себя, этот Рензам Рект?
Кто-то видит в нём жёсткость и жестокость.
Кто-то — невероятную храбрость и склонность к риску.
Я же вижу в нём тщательно скрываемое горе.
Саламах Инги, «Жизнь великих людей», том 3, 1089 год от создания Триединой Церкви.
1
Отец сидел за длинным дубовым столом и рычал подобно голодному дракону, поедая оленя, запечённого с кореньями и очищенным катрейлом. Гирем сидел напротив, наблюдая за тем, как Джаркат рассеянно теребит пряди волос, рассыпанные на плечах. Остис, начальник охраны крепости, выбивал по столу барабанную дробь. Все собравшиеся молчали, пока глава семьи за обе щёки уплетал сочное мясо, хрустел синим корнем съедобной спикотры и запивал всё это красным вином с Виноградного Изгиба.
