— А как вы ищете слова? Неужели перебираете все подряд?
— Звучит безумно, правда? Когда-то так оно и было, Никоро. Со временем экспериментаторы, такие, как я, создали универсальный алгоритм подбора, который совершенствуется до сих пор. Учёные начали использовать сциллитум в качестве магических индикаторов и громоотводов — это сократило число жертв среди тех, кто ищет. Наука не стоит на месте, хоть и двигается маленькими шажками. Может быть, когда-нибудь, мы сможем и вовсе отказаться от его использования в этих целях. Когда-нибудь мы встанем на одну ступень с Теургами. Какие тогда возможности откроются перед нами. Мы найдём тысячи новых Слов. Научимся воскрешать людей, исцелять любые болезни. Мы узнаем, что находится по ту сторону Штормового океана. Заглянем за небосвод.
Триксель мечтательно улыбнулся.
— Ты когда-нибудь мечтала о звёздах, Никоро? Мечтала приблизиться к ним, вобрать в себя их необъятность? Встретить что-то абсолютно иное. Может быть, другую жизнь?
Девушка спрятала лицо в ладонях. Триксель увидел, что по её щекам текут слёзы.
— Я тебя расстроил? Прости, Никоро.
— Ты не виноват. Я думаю о всех тех, кто погиб. Они уже никогда не увидят дома. И мы не лучше погибших. Что может произойти в следующую минуту?
Горбун обнял диастрийку за плечо, положил на её рыжую макушку острый подбородок.
— Если мы погибнем, то хотя бы вместе. Меня это всегда утешало — разделять горе с другими, — он сделал паузу и с кривой усмешкой добавил. — Хотя на самом деле у тебя просто сдали нервы. Это даже занятно — наблюдать, как ты плачешь. Клянусь богами, ни в одной из этих демоновых книг о диастрийцах не сказано, умеете ли вы плакать!
Никоро всхлипнула и рассмеялась.
Какое-то время им было хорошо в тёмном и сыром трюме.
2
Триксель предполагал, что был полдень следующего дня, когда галера внезапно сильно накренилась, так, что он и диастрийка заскользили вниз по насмоленному полу и больно ударились о стену. Хором заныли деревянные перекрытия и балки, над головой послышался отдалённый топот множества ног.
— Что-то случилось.
— Я тоже так думаю.
Вскоре скрипнул деревянный засов, и в трюм вошёл тот самый коренастый пират, который принял их на корабль. На его скуластом смуглом лице залегли зловещие тени, а под глазами виднелись лиловые мешки. Он закрыл за собой дверь и посмотрел на пленников. Лишь через несколько мгновений Триксель заметил, что мужчина сжимает в руке его Ржавые Кости.
— Я хочу, чтобы ты сказал мне чародейские слова, — сходу рыкнул тот.
