— Ну как, Витя? Терпимо?
— Ничего, — ответил Овидий, зажмуривая от боли глаза, точно в них бил ослепительный свет.
— Командир приказал отправить тебя на Большую землю.
Барашков, разумеется, не сказал, что воздушная связь с Большой землей из-за блокады прервана и неизвестно, когда наладится.
Когда партизаны разбили новый лагерь, врач снял повязку и начал обрабатывать рану разведчика. Неподалеку снова раздавались выстрелы. Рука доктора со скальпелем вздрагивала.
— Кончай, доктор! Закрывай лазарет! — подбежал к врачу Барашков. — Снимаемся.
Все же врач успел обработать рану, и только тогда Овидия усадили на лошадь.
Горчаков лежал под сосной. Дремал.
— Кажется, проснулся, — услышал он мальчишеский голос. Понял: говорят о нем. — Чем кормить будем?
— Эй, ребята. Подойдите! — шепотом позвал их Овидий.
— Проснулся! Гитлеровцы, гады, прилипли, как репей. Командир оставил нас охранять тебя.
Над Овидием склонились два вихрастых паренька.
— А где командир?
— Партизаны пошли на прорыв. И Ситников там же. А тебя спрятали тут… Да ты не волнуйся, мы будем охранять тебя. Мы здешние. У нас автоматы. И тебе вот командир оставил, — они сунули ему немецкий автомат.
— Вот что, ребята, постарайтесь…
— Да ты не беспокойся. Командир пришлет своих бойцов за тобой…
— Где мы находимся?
— Недалеко от Мамаевки.
— Фашисты где?
— Стрельба вчера доносилась от реки Ипуть. Тут гитлеровцев уже нет. Сегодня спокойно.
«Неужели я снова терял сознание? Куда же отступили наши? Может, через Ипуть в Белоруссию? А как же я?..»
Комбриг сдержал слово, данное Кондору: отправить раненого разведчика через линию фронта.
В ночь с 13 на 14 июня над Клетнянским лесом появились два самолета У-2 и на мамаевском поле вспыхнули сигнальные костры партизанской бригады. Вскоре послышались винтовочные и пулеметные выстрелы, разрывы мин. Завязался бой партизанских подразделений с карателями, ринувшимися к посадочной площадке.
Юные клетнянцы вместе с партизанами доставили Овидия к самолету.
Санитары взялись за ручки носилок, на которых лежал в полузабытьи разведчик. Понесли его к самолету. Ветер ударил в лицо. Ему пожимали руки друзья. Кто-то поцеловал.
«Неужели я улетаю на Большую землю?..» Затрясло. Самолет побежал по полю. И вдруг его точно понесло к облакам…
Взяв курс на северо-восток, самолет У-2 благополучно проскользнул между огромной Сещинской авиабазой гитлеровцев и Брянском, миновал линию фронта и приземлился на прифронтовом аэродроме.
Ситников, принимавший участие в боях с карателями, не знал о состоянии Горчакова. Обеспокоенный за судьбу подчиненного, он радировал в штаб фронта:
