Гончаров. Ложь! Гнусная ложь!..
Груздев. Вы это скажите самому Касторкину: он только что вернулся сюда.
Татьяна Львовна(освободила руку из руки Гончарова). Вот тебе и раз!
Груздев. Вы могли оклеветать не Касторкина, так меня, его…
Данило Данилович. Отложим… Право, отложим этот разговор… Что же это?.. Они сами разберут… Пустяки…
Груздев. Нет, Данило Данилович, не пустяки. Инженер оклеветал товарища. Нет, это не пустяки, когда такие вот трусишки, мелкие люди волокут в клоаку преступлений честных, невинных работников. Спасибо за знакомство! (Уходит.)
Татьяна Львовна. Симочка, ты куда же уходишь?
Калугин. Я сейчас, за папиросами… (Уходит.)
Данило Данилович. Так как же… лодка ждет… поедем с нами?.. Что?.. Не состоялось? Да… (Уходит.)
Татьяна Львовна(со слезами). Эх вы!.. Еще мужа моего называли… Эх вы!.. (Уходит.)
Гончаров. Какой ужас!.. Касторкин… Бежать нелепо… Бездарная история…
Идет пьяный, поет.
Пьяный.
«На берегу сидит девица,
Она платок шелками шьет,
Работа чудная такая,
Но шелку ей недостает.
Белеет парус одинокий,
Кораблик к берегу плывет,
На берегу сидит девица,
Но шелку ей недостает…».
(Гончарову.) Гляжу я на вас, какой вы задумчивый… блондин или брюнет — не пойму. Слушайте, гражданин, вы не обижайтесь, пожалуйста, я к вам не пристаю, как какой-нибудь Мендель Маранц, но у меня общительное сердце, ей-богу. Представьте себе, приезжаю я в отпуск, так сказать, после долгой разлуки и не узнаю окрестностей родного города. Здесь было дичайшее степное пространство, невообразимая скифская степь, так сказать. Я по натуре человек беспартийный, но под впечатлением грандиозных картин становлюсь марксистом. Посмотрите, это же не завод — это же проблема. Конечно же, я пьян, и вы меня презираете, но я тронут… Вы не думайте, что я умом тронут, — я всеми фибрами моей расположенной души. Если хотите, я замолчу, как пробка. (Пауза). Вам, конечно, все равно, но Сергею Тишкину, который здесь воспитан ребенком, не может быть все равно… И если бы он был Бальмонтом или Владимиром Маяковским, то сочинил бы роман из жизни… Литература есть вдохновение сердца. Я, может быть, целовал эту землю… как пилигрим, а вы смеетесь надо мной… Над пьяным всегда смеются, но пьяные, как сказал Мендель Маранц[28], проникают в бездну чувств, ибо… заметьте, ибо… что у пьяного на языке, то у трезвого на уме. По-моему, вы черствый человек. Ибо у вас самолюбивое выражение на лице. Сергей Тишкин — психолог-иллюзионист… До свиданья, гражданин! У вас очень самолюбивое выражение на лице, но… и дальше не скажу. Ха-ха-ха! Сергей Тишкин — факир.
