Утром пришел поверенный, господин Цомик, обсуждали два основных спорных момента. Церковники пытались оспорить передачу земель, но как меня уверил господин Цомик, шансов у них не было. Поверенный госпожи Малко, что составлял договор, исхитрился и втиснул формулировку «передача земель в качестве благодарности за заслуги госпожи Малко перед городом», без указания размеров ее заслуг и условий. По сути, это была дарственная. Так что основной упор церковники должны сделать на том, чтобы признать завещание Анны Малко недействительным в силу недееспособности завещателя. И тут я ничего поделать не могла. Если бы только у меня был козырь против церковников, да такой, чтобы они и думать забыли о землях!..
Поверенный ушел, а я беспокойно заметалась по дому. Наорала на Пиону и выпихнула ее чуть ли не пинком под зад за книгами, вместе с Мартеном. Заглянул Антон, грустно посмотрел на меня, покачал головой, но, слава Единому, промолчал.
Потом взяла себя в руки, села за стол и выписала по памяти список общих клиентов у всех трех жертв. Он оказался небольшим, всего пять имен. Два купца, владеющих мануфактурами, старый знакомый, городской управитель Варгес, известный уже помчик Прошицкий и помчик Овьедо, вельможа вояга Наварро. И снова, откуда средства у господина Варгеса на столь дорогое заведение? Или же они с капитаном расплачивались информацией и услугами?
К обеду появился Отшельник. Этот совершенно непримечательный во всех смыслах человек даже у меня вызывал легкую оторопь. Его лицо было удивительно незапоминающимся, самые обычные черты, не красивое и не уродливое, средний рост, а волосы… Я до сих пор не могла с уверенностью сказать, какого именно они оттенка. Его настоящего имени тем паче никто не знал. Мне вообще невероятно повезло, что он согласился со мной работать. Исключительно благодаря рекомендациям Безумных бардов. Потому что единственной слабостью Отшельника была страсть к музыке. Он не пропускал ни одного выступления музыкантов, будь они в захудалой таверне или в дорогом ресторане, знал огромное множество песен и баллад. Но самое важное, что он мог добыть любую информацию и мгновенно распространить ложную. Был ли он безумен, и было ли это его Даром? Не знаю, как ни стыдно признаваться.
— Госпожа, вы просили сведения?.. — его голос шелестел, словно осенний лист на ветру, интонация была полувопросительная.
— Да, — кивнула я ему. — Садись, Отшельник. Я просила узнать, кто будет искать лысого, что покушался вместе со своим подельником на мою жизнь.
