— За тобой партия, это правильно, Еремыч. Партия-сила, эту силу не сломишь, — сказал Михаил. — Еще один вопрос к тебе. Ты как считаешь себя, откровенно, без обиды... Умным себя считаешь?
Еремыч потер ладонью небритую щеку, подумал.
— Дураком не был, так полагаю, — ответил он.— Да ведь и другие... есть поумнее меня. Только на нашей фабрике приглядись к людям, такие найдутся головы, что хоть в министры.
— Ну вот, а ты беспокоишься, откуда взять людей в аппарат народной власти. Людей у нас много. Ты вот, скажем, будешь народным губернатором, другой управляющим фабрикой, третий судьей, а вот Сизый... городским головой. Трудно даже сказать, сколько народных талантов откроет революция. А высшая власть над вами — Совет рабочих уполномоченных, как в прошлом году; душой и руководящей силой Совета будет наша партия.
Отдыхавшие после купанья рабочие внимательно слушали Михаила. Разговор, начавшийся как бы в шутку, превратился вдруг в серьезный, затрагивающий важные вопросы рабочего движения. Когда Михаил замолчал, «Челнок», сидевший немного поодаль, на самом берегу Талки, сказал:
— Я так думаю, товарищи, что сама собой жизнь, о которой мы говорим, не придет. Попробуй пойди к царскому губернатору, да и скажи: я пришел тебя сменить, меня народ послал. За такой разговор прямо на каторгу, если не на виселицу, дорога. Губернатор даст тебе ход.
— И дурак будет, если не сделает этого,— рассмеялся «Сизый». — Разве помещики и капиталисты добровольно отдадут власть?
— Да, просить милости — все равно, что лбом стену бить. Тот, кто говорит о «мирном» изменении порядка в стране, о какой-то «справедливости» эксплуататоров, тот обманывает народ. Заранее хможно сказать, что это или кадет, или октябрист, или услужающие из передней буржуазных партий, вроде меньшевиков и эсеров. На словах они стелют мягко, а ляжешь — наткнешься на полицейский кулак да жандармский застенок. Исполосуют тебя, раба божьего, так, что никогда не забудешь о «царской милости», — сказал Еремыч и сердито сунул в траву погашенную цыгарку.
— Силу царизма можно уничтожить только рабочей, народной силой, — промолвил Михаил. — Да. Только силой. Только победоносная революция сметет царизм и передаст власть в руки рабочего класса, самого передового и революционного класса. Надо готовить рабочих и крестьян к вооруженному восстанию — к этому зовет нас партия.
— Дождемся ли мы того времени, когда победит революция? — вздохнув, сказал «Челнок».
