Фрунзе упал, схватился за веревку руками. Протащившись по земле несколько метров, он с трудом вскочил на ноги и побежал за конем, держа веревку и не давая петле затянуться на шее. Сзади кто-то наехал на него. Лошадь ударила его мордой в спину. Фрунзе опять упал.
— Не поспеваешь, сволочь! — раздался тот же пропитой голос. — А ну, быстрей! — и казак стегнул нагайкой сперва арестованного, потом лошадь.
Арестованный задыхался, руки его слабели, петля затягивалась все туже и туже. Он уже не бежал. Тело его волочилось по земле, ударяясь о камни, подскакивая на выбоинах. Михаил потерял сознание.
Очнулся он возле какого-то плетня. Казачий урядник ткнул его сапогом в бок и крикнул:
— Вставай, что разлегся! Залезай на плетень, подвезем.
Фрунзе поднялся с земли и полез на плетень. Только он было приготовился встать, чтобы сесть на лошадь, послышался смех. Казаки пустили коней рысью. Фрунзе едва успел ухватиться руками за веревку; он ожидал, что теперь петля наверняка задушит его. На беду нога его застряла в плетне. Лошадь рванула, плетень накренился, затрещал и сломался. В колене что-то хрустнуло, ногу обожгла сильная боль. Арестованный вновь потерял сознание.
В полицию привезли его полуживого, втащили в сырую тесную конуру и бросили на пол. Через несколько минут пришел надзиратель, вылил на голову арестованного ведро холодной воды. Михаил очнулся и застонал.
— У, тварь, стюдент! — выругался надзиратель и крикнул кому-то в коридор: —Жив еще, вашбродь!
В камеру вошел жандармский офицер, за ним еще двое. Офицер приблизился к лежавшему на полу человеку и хлестнул его нагайкой по голове.
— Плеткой не больно, не почувствуется, — засмеялся один из пришедших. — Поленом его.
После первого же удара арестованный потерял сознание и на этот раз надолго.
Следы этих пыток остались у Фрунзе на всю жизнь: вывернутая коленная чашечка, рубцы и шрамы на теле и голове. Помимо того, что его не узнали сразу, Михаила Фрунзе спасло от смерти и другое не менее важное обстоятельство. После октябрьских погромов в Иванове начало бурно нарастать негодование рабочих. Власти получали десятки предостережений, в которых рабочие требовали немедленно освободить «Трифоныча».
Михаила выслали в Казань под надзор полиции. В Казань его доставили двое полицейских. Начальник казанской полиции зарегистрировал приезд арестованного и начал его «совестить»:
— Дурно ведете себя, молодой человек! Вы еще очень молоды, а уже второй раз высылаетесь. У меня чтобы вести себя тихо, смирно. Точно являться в полицию для отметки. Дайте подписку о невыезде из Казани.
