Потом так же, как среди гольцов, я переместила себя к дереву и стала рассматривать его. Мне показалось, что эти плотные, блестящие черные стволы отлиты из железа. Я тронула – и обожглась.
«Это не деревья. У меня нет слова, чтобы назвать это».
Стоило мне произнести это, как случилось что-то странное. Показалось сначала, что у меня помутилось в глазах: вся поляна, трава и деревья потеряли свой облик, стали шипами грязно-желтого цвета. Я была в гроте или пещере, и эти шипы вырастали из стен со всех сторон. Но при этом как будто сохранили свои очертания, где-то на краю зрения мне казалось, что я по-прежнему вижу траву и деревья.
«Всегда смотри так, чтобы видеть суть», – услышала я царя.
Потом он велел мне присесть на корточки и сжаться как можно плотнее, обняв голову руками. Я сделала так – и тут же почуяла, что лежу в снегу на утесе, а рядом Камка раздувает костер.
Дни наши стали странны и туманны. Яркими, живыми были только видения, когда приходили ээ. Мы бывали с ним в разных местах, там могло быть лето, или весна, или осень, или же это были такие дикие высокие горы, где круглый год стоит зима. И я уже не понимала, что творится вокруг, сколько времени мы живем на круче и есть ли что-то, помимо видений.
С девами мы продолжали укреплять наши тела, но все это казалось сном в отличие от встреч с ээ. Мы жили, как в дурмане, но то был странный дурман, он не путал нам мысли, не ослаблял, однако все мои думы, когда я просыпалась, были только о том, чтобы быстрее вернуться к ээ. С другими происходило то же, я видела по глазам. Слабые улыбки, как воспоминания о видениях, блуждали по лицам. Друг с другом мы говорили мало, если одна что-то спрашивала, другая отвечала не сразу, а той уже и не нужен был ответ. В своих грезах жили.
Камка продолжала нас учить танцам, и мы сами не заметили, как они переменились. Она не говорила больше, что мы должны делать, движения сами выходили из нас. Как птицы мы подпрыгивали и летали, как звери крались, как человек в порыве счастья неслись по круче. Но эта перемена, казалось, нас не обрадовала, мы будто и не заметили ее. Мы были слишком заняты нашими духами, все помыслы устремлены были в иные миры.
Я не смогу передать всего, чему меня обучал царь-ээ. Не смогу, да и не стоит. Кто не пережил того, как маску с меня – не перенять. Почти пол-луны продолжались наши с ним встречи, и все, о чем говорил он мне, переполняло меня, как вода переполняет реку весной.
