– Но папа, я не могу оставить…
– Попытайся, – ласково взял его за руку отец. – Все разговоры – позже. А пока, Никодим, проводи, пожалуйста, гостей в баню, да все, что надо, принеси!
– Будет сделано, боярин!
– А наш кудесник не захочет, наверное, – не удержался Гена. – Палочкой волшебной помашет – и чистый, и теплый!
– Неадекватность вашей аргументации эксгибиционирует неконгруэнтность ваших предпосылок! – высокомерно вздернув нос и выпятив нижнюю губу, гордо отозвался Агафон перед тем, как выйти во двор.
Парадоксову-младшему осталось только молча кипеть и строить планы мщения.
* * *
После бани, переодевшись во все чистое, сухое и соответствующее времени года, путники отправились на ужин.
Улучив момент и убедившись, что Агафона и Гену разделяют двадцать метров и две стены и локального конфликта на научно-волшебной почве пока не предвидится, Иванушка отвел в сторону Парадоксова-старшего и спросил, не узнаёт ли тот их старичка. На удивленный взгляд и покачивание головой он объяснил, что старичок этот, вообще-то, не их, а приблудный, про себя ничего не помнящий, что нашли они его в лесу на той стороне,[23] и заодно прямо спросил, не разрешит ли хозяин оставить его у них жить, поскольку в дальней опасной дороге ему совсем не место. Разрешение было без раздумий дано, о чем Зимарю тут же и сообщили. Тот пожал плечами, покряхтел, посетовал, что если бы был лет на – сят моложе, то так легко от него отделаться им бы не удалось, и согласился.
Потом боярин извинился еще пару раз за свою ретивую охрану, сославшись, что времена начались смутные в Сабрумайском княжестве после того, как Великий князь со княгинюшкой и княжичем во время шторма утонули на этой самой реке, возвращаясь с охоты. Все князья передрались-перегрызлись друг с другом, власть деля, никто всех соперников осилить не может, а жизнь соседям испортить – хлебом не корми, как выражается Тит Силыч. Так что ухо востро держать приходится все время, не обессудьте…
Гости понимающе развели руками и не обессудели.
А после ужина хозяин пригласил гостей пройти в соседнюю избу, чтобы кое-что посмотреть.
Агафон презрительно фыркнул, прокомментировав приглашение вполголоса про себя, но за Иваном и дедом Зимарем последовал. Может, чтобы не оставаться наедине с угрюмо-демонстративно почесывающим пудовый кулак Титом Силычем.
– Вот, проходите, это наш музей, – ученый широким жестом пригласил пройти в жарко натопленную комнату, целиком заселенную разнообразными шкафами. – Здесь хранится б
