Я передала ей ромашку:
— Принесла, ага.
— Бездомный парень, говоришь?
Я кивнула:
— Сидел на углу и перебежал через проезжую часть, чтобы отдать ее мне.
— И сколько? — поинтересовалась Куки со всезнающей ухмылкой.
— Пять баксов.
— Ты заплатила за это пять долларов? Она же пластмассовая. И страшненькая. — Кук тряхнула цветочком, и с него посыпалась грязь. — Тот парень, наверное, спер ее с чьей-то могилы.
— У меня и было-то всего пять баксов.
Она разочарованно покачала головой:
— И как им вечно удается выбирать в толпе неудачников?
— Понятия не имею. Ты уже сделала заказ?
— Еще нет. Хорошо хоть столик удалось занять. Опять приходил мистер Джойс. Все такой же обеспокоенный. И был очень недоволен, что ты не вернулась до часу дня.
— Придется ему попридержать коней. Частным детективам тоже нужно кушать.
— Подружка твоя, смотрю, опять тут торчит.
Я оглянулась на столик Джессики:
— Пора брать с нее квартплату.
— Целиком и полностью согласна.
Пока мы разговаривали, меня медленно обступило тепло. Словно дымом, обернуло жаром, который всегда клубился вокруг Рейеса. Я чувствовала, что он рядом. Чувствовала его обжигающий интерес, неумолимый голод. Но не успела поискать его газами, потому что ощутила еще одну эмоцию. Прохладную, но не менее сильную. Сожаление. Я повернулась и увидела, как к нам подходит папа.
— Привет, пап, — поздоровалась я, ногой выдвигая для него стул.
Он затолкал его обратно под стол.
— Я здесь только последние документы подписать. — Он обвел глазами «Ворону». — Наверное, буду скучать по этому месту.
Я была уверена, что будет, но от него исходила вовсе не ностальгия.
— Может быть, посидите с нами, Лиланд? — предложила Куки.
— Спасибо, но нет. Закончу с парочкой дел и пойду.
— Пап, — выдавила я, едва дыша под тяжестью папиных сожалений и печали, — уезжать ведь совсем необязательно.
Он собирался бросить мою мачеху ради парусной яхты. Винить его трудно. От яхты хоть какая-то польза. Но почему именно сейчас? Спустя столько лет?
— Да нет, потрясающее будет путешествие, — отмахнулся папа. — Всегда хотел научиться ходить под парусом.
— И для начала собираешься пересечь Атлантический океан?
— Не то чтобы пересечь… — хитро улыбнулся он, и мне чуточку полегчало. — Уж точно не до конца.
— Пап…
— Торопиться не буду, обещаю.
— Но почему? Почему так внезапно?
Он грустно вздохнул:
— Не знаю. Моложе я не становлюсь, да и живем только раз. Ну или два, как в моем случае.
— Я тут ни при чем.
— Еще как при чем, — возразил он и положил ладонь на грудь. — Я это знаю. Сердцем чувствую.
