деревня Грейт-Айтон, расположенная у подошвы местного
«Эвереста», высокого холма Розберри, была куда привлека
тельнее захолустного Мартона.
На новом месте Кук несколько лет посещал школу.
Учитель этой школы ознакомил его с хитростями англий
ской орфографии, искусством письма и начатками арифме
тики.
Учиться приходилось урывками, много времени и сил
отнимала работа на конюшне и на ферме сэра Томаса.
Сохранились кое-какие сведения о поведении Кука в
грейтайтонской школе. Он не принадлежал к числу резвых
сорванцов, вел себя очень скромно и пользовался большим
авторитетом у своих соучеников.
Вполне возможно, что чувство собственного достоин
ства, способность к здравым суждениям и сдержанность
выработались у Кука в дошкольные и школьные годы,
когда на его долю выпало немало всевозможных невзгод.
Сдержанность... А может быть, скрытность? Один из
современных английских биографов, Э. Маклин, так
пишет о герое своей книги: «Уберечь от чужих глаз свою
личную жизнь — для этого требуется немалое искусство.
Однако Кук преуспел в этом»1.
И в самом деле, в дневниках своих (а Кук вел их, «про
таскивая себя через все виды морской службы», двадцать
три года) о личных делах, жене, детях он не упоминал
вообще. «Приватные» темы Кук не часто затрагивал и в
своей переписке, причем на письма он был весьма скуп.
В силу той же сдержанности Кука неизвестны и причи
ны, по которым он покинул Грейт-Айтон. Случилось это в
1745 году, и было ему в ту пору неполных семнадцать лет.
Из Грейт-Айтона он перебрался в приморский городок
Стейтс.
Стейтс жил рыбным промыслом. Населяли его потом
ственные рыбаки. Их утлые суденышки бороздили суровые
воды Северного моря, из гавани Стейтса на йоркширские
рынки поступали корзины и бочки с треской и сельдью.
Стоял над городом крепкий рыбный дух, на всех заборах
сушились сети, во всех дворах рыбу потрошили, солили и
вялили.
Но рыбаком Кук не стал. Он поступил учеником к
владельцу бакалейной лавки Уильяму Сандерсону. В лавке
пахло сыром, капустой, рогожами. С утра до вечера прихо
дилось таскать тюки с товарами, торговаться с покупателя
ми, считать стертые медяки. А море было совсем рядом. Во
время сильнейших штормов волны докатывались до самого
порога лавки и выносили к ее преддверию космы желто-
бурых водорослей.
В анналах Стейтса записано: в 1812 году во время
жестокой бури сандерсоновскую лавку (в ней тогда, вероят
но, торговал внук мистера Уильяма) смыло в море...
Кто знает, быть может, за подслеповатыми окнами
