— Врешь! — сказалъ государь. — Поди удостовѣрься.
Полозовъ, возвратясь, подтвердилъ прежнее показаніе и добавилъ, что секретарь этотъ Помѣстнаго приказа[16], что сегодня у него были крестины сына и теперь онъ пируетъ съ гостями.
Тогда Петръ въѣзжаетъ безъ шума на дворъ, входитъ въ домъ и, найдя множество гостей, говоритъ:
— Богъ въ помощь!
Можно себѣ представить, въ какое замѣшательство должны были прійти гости, а особливо самъ хозяинъ! Однакоже государь ласковымъ обращеніемъ успокаиваетъ всѣхъ и говоритъ хозяину:
— Мнѣ показался необыкновеннымъ свѣтъ въ твоемъ домѣ, и я изъ любопытства заѣхалъ къ тебѣ, а на крыльцѣ узналъ, что у тебя крестины новородившемуся твоему сыну и что причиною такого свѣта крестинный пиръ, — такъ поздравляю тебя съ сыномъ!
Затѣмъ государь освѣдомился, какое имя дано новорожденному, какова родильница и можно ли ее видѣть, и, предшествуемый хозяиномъ, входитъ въ спальню къ родильницѣ, поздравляетъ ее съ сыномъ, цѣлуется съ нею и кладетъ на зубокъ рубль. Хозяинъ подносить его величеству сладкой водки. Но государь, пригубивъ, спросилъ:
— Нѣтъ ли анисовой?[17]
— Есть, всемилостивѣйшій государь! — отвѣчаетъ хозяинъ.
Налита была анисовая. Государь выпилъ рюмку до половины и, осмотрѣвъ убранство спальни и всѣхъ комнатъ, пожелалъ всѣмъ веселиться и уѣхалъ.
Поутру рано посылаетъ онъ своего караульнаго офицера въ домъ секретаря и приказываетъ взять его и привести въ Преображенскій приказъ[18].
— Но не потревожь родильницы, — прибавилъ государь, — и для того дождись у воротъ выхода секретаря.
Приказаніе было исполнено. Самъ государь былъ уже въ Преображенскомъ приказѣ. Поблагодаривъ секретаря за вчерашнее угощеніе, онъ спрашиваетъ его, изъ дворянъ ли онъ и имѣетъ ли помѣстье, и если имѣетъ, то сколько получаетъ съ него дохода.
Дрожащій секретарь отвѣчаетъ, что онъ не изъ дворянъ, а подъяческій сынъ и что помѣстья и крестьянъ не имѣетъ.
— Богатую ли взялъ ты за себя жену? — снова спрашиваетъ государь.
— Небогатую.
— Изъ какихъ же доходовъ нажилъ ты такой домъ и такіе дѣлаешь пиры?
Секретарь падаетъ на колѣни и объясняетъ:
— Все, что имѣю, всемилостнвѣйшій государь, нажито мною отъ подарковъ помѣщиковъ, имѣющихъ въ приказѣ тяжебныя дѣла.
И, сколько могъ упомнить, объявляетъ именно, сколько кто изъ нихъ далъ ему деньгами и припасами.
Такое чистосердечное признаніе понравилось государю.
— Я вижу, — сказалъ онъ секретарю. — что ты не плутъ, и за признаніе твое Богъ тебя проститъ; но съ тѣмъ однакожъ, что если ты изъ пристрастія какого что возьмешь и будешь дѣла волочить, норовя знатному, то поступлено будетъ съ тобою, какъ съ преступникомъ.
