Невероятным усилием воли Роман заставил себя принять прежнее сидячее положение и увидел, как то же самое удалось сделать и Вадиму. Его фигура как бы осветилась изнутри - это означало, что витязь сконцентрировался и вызвал "сверхсилу". В ту же секунду хлебная корочка вывалилась из пальцев Эдвина, упала на песок и медленно, в несколько оборотов, угловато скатилась в густую нефтяную жидкость, канув в ней без плеска и брызг. Десантник внезапно поднялся рывком, немного постоял, слегка раскачиваясь, а затем сделал большой шаг и вступил в воды Сафат-реки. И тотчас же находившийся ближе всех к нему Командор издал ладонями несколько звучных шлепков друг о друга, словно приветствуя смелый поступок своего подчиненного...
Вадим вскочил на ноги и, оказавшись возле Густава фон Хетцена, схватил того за воротник походного комбинезона и оттащил как можно дальше в сторону леса. Роман тотчас подбежал к отцу и крепко сжал его в объятиях. Тем временем витязь подобным же образом разобрался и с десантниками, швыряя их одного за другим, как котят. Не притронулся он только к Эдвину, который стоял уже по колено в вязкой черноте, а быстро вернулся назад и принялся напряженно всматриваться в застывшее наподобие гипсовой маски лицо Командора. Вадим шумно перевел дух только тогда, когда оно начало постепенно розоветь; затем щеки разведчика внезапно и страшно покраснели почти до багровой густоты - но вот кровь отхлынула, и Командор окончательно пришел в себя. Не совсем вежливо оттолкнув сына, он с недоумением уставился на бледные и встревоженные лица своих людей. Потом перевел взгляд на зашедшего по пояс в воду Эдвина и поразился вконец.
- Он как - с ума сошел? - спросил фон Хетцен-старший голосом только что проснувшегося человека. - Эдви-ин, немедленно вернись! Черт подери, он же может там погибнуть!
- Он уже мертв... - еле слышно прошептал витязь таким тоном, что мороз прошел по коже, и добавил: - Но вас он услышит...
И почти сразу же после этих странных слов, действительно, последовало такое, отчего не только у одного Романа волосы вполне явственно зашевелились: Эдвин услышал и обернулся. Вернее, повернулась на сто восемьдесят градусов одна его голова, словно была соединена с шеей резьбой или гибкой резиной. Несколько длинных секунд пустые, ничего не выражающие глаза смотрели на застывших в ужасе товарищей... затем последовал обратный поворот - и голова снова встала на свое место с коротким сухим щелчком. После этой жуткой пантомимы десантник бесшумно двинулся вперед и вскоре полностью исчез под тяжелой мертвой водою.
