внимательный человек, и его коллега по Большому театру Федор Шаляпин. Их
обоих вызвала телеграммой М. Г. Савина, основательница Русского
театрального общества, для участия в благотворительном концерте в пользу
общества.
Дорогой Собинов и Шаляпин говорили на разные темы, обменивались
впечатлениями, беседа затянулась далеко за полночь. «Федор был именно такой,
каким я его больше всего люблю, простой, душевный, без всякого ломанья.
Говорили о всякой злобе последних дней... потом он рассказывал историю своей
карьеры, своего артистического развития, которое началось с перехода его в
Мамонтовскую оперу», — вспоминал Собинов. Шаляпин много и увлеченно
рассказывал о Горьком, читал Собинову наизусть отрывки из его произведений.
На Николаевском вокзале Ф. И. Шаляпина, Л. В. Собинова, а также ехавших
с ними в одном поезде М. Н. Ермолову и Г. Н. Федотову встречала М. Г. Савина.
Сразу же отправились в Мариинский театр на репетицию. Собинов отметил, что
Шаляпин в Петербурге проще, скромнее, чем в Москве.
В этот период Шаляпин и Собинов жили вместе в меблированных комнатах
Мухиной на Большой Морской, где любил останавливаться Собинов. Номер
окнами выходил на Мойку. До поздней ночи через окна была слышна
зажигательная музыка румынского оркестра: внизу помещался ресторан Кюба.
Отдохнув после репетиции, артисты отправились в Мариинский театр, где и
должен был состояться спектакль в пользу Русского театрального общества. В
этот вечер ставилась опера «Русалка». Шаляпин пел одну из своих коронных
партий — Мельника, Собинов — Князя.
Приезжая в Петербург, Шаляпин по-прежнему часто виделся с В. В,
Стасовым, композитором А. К. Глазуновым. Знакомство с композитором,
начавшееся еще в пору гастролей в Петербурге Мамонтовской оперы, быстро
перешло в большую привязанность и дружбу.
Рядом с шумным, громогласным Стасовым Глазунов казался его антиподом.
Однако стоило Глазунову сесть за рояль, как он на глазах преображался.
Композитор всегда добровольно брал на себя обязанность аккомпаниатора
Шаляпина. Это был великолепный дуэт. Глазунов прекрасно понимал певца,
интуитивно проникал в его настроение. Обладая поразительной музыкальной
памятью, Глазунов без нот великолепно воспроизводил оперный репертуар
