словами приветствовал Стасов выступление Шаляпина в «Псковитянке». Стасов
ставил образ шаляпинского Грозного в ряд с другими достижениями передового
русского искусства. Выступления Шаляпина явились поводом для нового
программного манифеста Стасова в защиту национальной культуры. «Двадцать
семь лет тому назад, — продолжал Стасов, — в 1871 году, мне привелось
напечатать в «СПБ Ведомостях»: «В настоящую минуту одним капитальным
художественным произведением у нас больше. Это — статуя «Иван Грозный»,
вылепленная молодым скульптором Антокольским». Прошло четверть века, и
вот нынче с таким же доверием к тому, что перед собой вижу, я снова говорю:
«В настоящую минуту — одним великим художником у нас больше. Это —
оперный певец Шаляпин, создавший нечто необычайное и поразительное на
русской сцене. Так же как Антокольский, этот еще юноша, даже на несколько
лет моложе того, но создавший такого Ивана Грозного, какого мы еще никогда
не видели ни на драматической, ни на оперной сцене»... Передо мной явился
вчера Иван Грозный в целом ряде разносторонних мгновений своей жизни...
Какой это был бесконечный ряд чудных картин! Как голос его выгибался,
послушно и талантливо, для выражения бесконечно все новых и новых
душевных мотивов! Какая истинно скульптурная пластика являлась у него во
всех движениях, можно бы, кажется, лепить его каждую секунду, и будут
выходить все новые и новые необычные статуи! И как все это являлось у него
естественно, просто и поразительно! Ничего придуманного, ничего
театрального, ничего повторяющего сценическую рутину.
Какой великий талант! И такому человеку всего двадцать пять лет! Самому
себе не веришь. Я был поражен, как редко случалось во всю жизнь. Но ведь чего
надо еще ожидать от Шаляпина впереди?»
В газете «Новое время» вскоре после выступления Стасова появилась
разносная статья реакционного критика и бездарного композитора М. М.
Иванова. Он отказывал Шаляпину в самобытном таланте и ставил под сомнение
достоинства «Псковитянки». Но Стасов не дал молодого певца в обиду и
ответил статьей с уничтожительным названием «Куриная слепота». Конечно,
Стасов защищал не только Шаляпина, но и все, во что верил сам, поддерживая
таким образом Римского-Корсакова, русскую оперу. Счастье Шаляпина, что он в
