Комиссаржевской», которая этим летом впервые выступила перед петербургской
публикой.
Этим же летом 1894 года в Петербурге объявился и молодой, никому пока
еще не известный певец Федор Шаляпин.
Шаляпин приехал из Москвы. По дороге в Москву из Тифлиса какие-то
«милостивые государи» обыграли в поезде рослого провинциала в «три туза». В
Москве он оказался без денег, имея при себе лишь ворох рекомендательных
писем — управляющему конторой московских императорских театров П.
Пчельникову, дирижерам И. Альтани, У. Авранеку.
Федору Шаляпину исполнился 21 год. За плечами у него осталась трудная
юность, которую можно было сравнить только с «университетами» Горького. Он
родился в Казани, в Суконной слободе, где жила беднота. Мать его была
забитым, кротким, бессловесным существом. «Есть у нас на Руси какие-то
особенные женщины: они всю жизнь неутомимо борются с нуждою, без
надежды на победу, без жалоб, с мужеством великомучениц перенося удары
судьбы. Мать была из ряда таких женщин», — вспоминал Ф. И. Шаляпин в
книге «Страницы из моей жизни». Отец служил писарем, но жалованье
неизменно пропивал. Во хмелю был страшен, бил мать и детей — их было в
семье трое — нещадно. К постоянным побоям Федор был настолько приучен,
что считал их в порядке вещей. «Я знал, что в Суконной слободе всех бьют, и
больших и маленьких ; всегда бьют, и утром и вечером. Побои — нечто
узаконенное, неизбежное».
Играть и бегать со сверстниками Федору пришлось недолго, его отдали в
учение сначала к сапожнику, потом к скорняку. Там, как и дома, мальчика
ожидали колотушки и брань. «Свинцовые мерзости» жизни не сломили Федора,
а только закалили его. От природы он был одарен редкой жизнеспособностью,
жизнерадостностью.
Театр очень рано вошел в жизнь Шаляпина. Первые театральные
впечатления он получил в ярмарочных балаганах, где со сладким замиранием
сердца смотрел представления ярмарочного «деда» Яшки Мамонова — кумира
слободской детворы.
Довелось мальчику побывать и в настоящем театре. Впечатления от
спектаклей Казанского театра (Шаляпин увидел там пьесы «Русская свадьба» и
«Медея») затмили Яшкин балаган. Всеми правдами и неправдами мальчик
умудрялся проникнуть в театр.
Ему нравилось все — и занавес с нарисованным на нем дубом со златой
