.
Но, конечно, его внимание прежде всего было сосредоточено на Черенчицах. Вернувшись из Костромы, он дома задержался не на четыре дня, как обещал Воронцову, а на двенадцать, не менее. Двенадцать дней провел он в Новоторжском уезде.
В 1785 году Левицкий снова встретился со Львовым у мольберта. Не был ли заказан этот новый портрет, хранящийся в Третьяковской галерее, Академией художеств? 3 ноября состоялось заседание Совета Академии, рассмотревшего «с особливым удовольствием» гравированные чертежи собора в Могилеве. Совет постановил представить президенту пожелание избрать Львова почетным членом Академии.
Поясной портрет, написанный Левицким, - репрезентативный, официальный. Другой портрет Львова художник написал в 1789 году. Он находится ныне в Ленинграде, в Русском музее. Ленинградский портрет по сравнению с работой, хранящейся в Третьяковской галерее, собраннее и значительнее по содержанию. В синем кафтане с белым жабо Львов смотрит прямо на зрителя. Никаких аксессуаров, никаких лишних деталей, фон нейтральный. Портрет не блещет чисто внешними живописными эффектами. Но есть в портрете достоинство, внутренняя глубина. Львов - сложившаяся индивидуальность. Веселая восторженность, которая пленяла в раннем портрете, сменяется сосредоточенностью мысли и какой-то скрытой скорбью.
А какие в лице тонкие очертания! Какая мудрость в глазах! Какая твердость характера в сомкнутых губах!
ГЛАВА 7
1786
Вторая половина XVIII века имела особое значение для развития национальной русской культуры. Под влиянием крестьянской войны, возглавленной Пугачевым, возникли и развились новые темы, зазвучали антикрепостнические мотивы. В результате общественных потрясений прогрессивные художники ощутили потребность правдиво отразить в своем искусстве жизнь русского народа, его взгляды и чаяния. И здесь они обрели неисчерпаемые залежи богатейших сокровищ, к числу которых стоит прежде всего отнести русскую песню.
«...Народ, который, подобно русскому, столь любит танец и пение, издавна обладает слухом и чувством гармонии. Однако достойно удивления, насколько глубоко развито это свойство у простолюдинов в России, не имеющих понятий о правилах и искусстве, и развито с самых древних времен. Стариннейшие народные песни, особенно те, которые называются у русских протяжными, несмотря на свою простую мелодию столь искусны, что Паизиелло и другие итальянские музыканты едва могли поверить, что они созданы непросвещенными, чуждыми искусству крестьянами».
