торое является врожденным у каждой представительницы
женского пола, стала вертеться предо мной, стараясь
щегольнуть своей обновой.
— Мы завтра уезжаем в Англию, — продолжала Аля.
— Завтра? — насторожившись, спросил я. — Значит, ты
больше не придешь играть?
Мои слова ошеломили Алю. События сегодняшнего дня,
видимо, так ее взволновали, что она еще не успела осо
знать все их значение.
Она была так счастлива избавлению от злой Катрин,
отъезд в Англию под этим углом зрения рисовался ей в
таких радужных, только радужных, красках, что теперь
мой простой вопрос подействовал на Алю, как струя хо
лодной воды. Оживление ее сразу погасло, на живое
личико набежала легкая тень.
— Приезжай ко мне в Англию! — вдруг с облегчением
воскликнула Аля, точно найдя решение мучившей ее за
дачи.
76
— В Англию?—с недоверием повторил я. — Что мне
в Англии делать? Мне и здесь хорошо.
В тот момент я, конечно, не мог предвидеть, что в даль
нейшей жизни мне придется иметь немало дел с Англией,
а потому с сознанием своей правоты я несколько сурово
возразил:
— Нет, лучше ты приезжай к нам в Петербург! Я тебя
подожду.
Всякий иной выход казался мне тогда диким. Но Алю
не так-то легко было переубедить. Смущенно теребя свое
белое платье, она хитро сморщила свой тоненький носик
и упрямо повторила:
— Непременно приезжай! Мы будем лазить на деревья.
— А в Англии можно лазить на деревья? — с сомне
нием спросил я.
— Можно! Можно! Какой ты смешной! — расхохотав
шись, откликнулась Аля.
Этот аргумент показался мне заслуживающим вни-
мания.
— Ну, раз на деревья лазить можно, — ответил я, —
пожалуй, я приеду.
Гармония вновь была восстановлена.
Через несколько минут Аля убежала домой. Тетя Мэри
уезжала на другой день рано утром и пустила Алю в сад
только попрощаться с товарищами. Больше я ее не видал.
В течение нескольких дней после того, спускаясь в сад
поиграть с мальчишками, я испытывал какое-то чувство
непонятной пустоты, и мне все казалось, что вот-вот из-за
угла появится худенькая фигурка Али. Но потом это
прошло. Жизнь заравняла мою первую душевную тре
щину, как впоследствии она не раз заравнивала другие,
гораздо более глубокие провалы.
8. МОЙ ДЯДЯ ЧЕМОДАНОВ
Мазилово — маленькая, заросшая садами деревушка
возле Кунцева, под Москвой. На краю деревни — две
большие, вновь срубленные крестьянские избы с некото
рыми претензиями, рассчитанными на дачников: ставни с
резьбой, небольшие террасы сбоку. Вокруг домов — куд
рявые березы, а в домах — две семьи, приехавшие на лето
