период завязался роман между моими родителями, но с
переездом в Петербург порвалась связь моей матери
«с землей». Однако она навсегда сохранила интерес и любовь
к педагогической работе, и это оказалось далеко не беспо
лезным в; дальнейшем: мать сама учила всех нас, своих
детей, чтению и письму, готовила к поступлению в школу
и репетировала, когда это оказывалось необходимым, на
протяжении гимназического курса.
С выходом замуж, с появлением семьи общественные
увлечения моей матери стали бледнеть еще быстрее, чем
у моего отца. С ней произошла метаморфоза, которая явля
лась столь характерной для тысяч и тысяч интеллигент
ных женщин дореволюционной эпохи: шаг за шагом, из
года в год она все больше отставала от вопросов полити
ки, общественности и все больше замыкалась в узких рам
ках своей семьи. Постепенно семья превратилась в центр
ее мира, в средоточие всех ее интересов, почти в предмет
ее культа. Если основным стержнем отца было служение
науке, то основным стержнем матери было служение
семье. Ее лозунгом было: «все для семьи», и она действи
тельно готова была на любые неудобства, на любые жерт
вы, на любые страдания, даже на смерть ради семьи. Она
не жалела тут ни времени, ни сил, ни энергии. Она всех
нас, своих детей (а нас было пять человек), сама выкор
мила, выходила, выпестовала. Она с гордостью и глубоким
30
удовлетворением вспоминала моменты, когда кому-либо из
нас грозила серьезная опасность, и она своим усердием,
своей настойчивостью, своим материнским героизмом от
водила ее от нас. Особенно любила она рассказывать, как.
я в возрасте трех-четырех лет сильно заболел золотухой.
По всему моему телу пошли нарывы и экзема. Температу
ра то и дело подымалась. Я сильно капризничал и от боли
и от бесконечных втираний и перевязок, которые делала
мать. Есть я ничего не хотел, а хорошее питание было
одним из важнейших условий выздоровления.
— И вот, — вспоминала мать, — я стала придумывать,
чем бы тебя накормить. Делала маленькие котлетки из
скобленого мяса. Ты брал их в рот и сейчас же выплевы
вал. Тогда я решила пойти на хитрость: давать тебе кот
летки вместе с вареньем. Вначале все как будто бы шло
хорошо. Ты брал в рот котлетку и варенье, жевал и про
глатывал. Я была счастлива. И вдруг... О, ужас!.. Когда
все бывало кончено, ты вдруг начинал вытаскивать мясо-
из-за щеки... Варенье съедал, а котлетку клал за щеку...
Я прямо готова была плакать от отчаянья.
Вообще физическому воспитанию детей мать отводила
