семьдесят. Дорогу показывал Смушкевич, и по тому, как он узнавал родные места, Бася Соломоновна
поняла, что он никогда не расставался с ними. Они всегда были в нем, как всегда был с ним образ матери, оставшейся там. И чем ближе местечко, тем большее волнение охватывало его.
— Не надо ехать по главной улице, — попросил он. — По боковой подъедем...
Вот и дом. Как постарел он за эти годы! Ушли в землю деревянные стены и окна, словно подслеповатые
старики, глядевшие на пыльную улицу.
Совсем низкое крылечко, и на нем...
— Какая ты легкая, мама! [118]
— У тебя сильные руки, Яша. — Она не знает, что сказать, эта маленькая, хрупкая старушка. — Кто
может поверить в такое? Вернулся! Но разве можно так уходить из дому! Никому ничего не сказал. Я бы
тебе испекла и приготовила что-нибудь... А то в такую дорогу и с одной буханкой хлеба... — Мать
укоризненно качает головой и смахивает слезы, а они все бегут и бегут.
А в комнате потемнело от прильнувших к окнам лиц. Кажется, все местечко здесь. Людей становится все
больше.
— Приехал сын Смушкевича. Говорят, большой человек. Шутка сказать, две Золотые Звезды имеет, —
разноголосо шумела толпа.
Большой человек. Его сын — большой человек. Старый Смушкевич долго не мог прийти в себя.
Вглядывается в лицо сына. Трогает рукой его плечи. Он это, его сын. Его улыбка.
И руки его, крепкие, сильные... Он знал, что они у него такие, иначе никогда не доверил бы ему коней...
— Помнишь, возили тогда муку к купцу одному?.. Я тебе первый раз вожжи дал?
— Помню, папа, помню... Все помню.
— Как же жил все эти годы? Расскажи нам с матерью. Ведь что такое письма? Разве в них много
расскажешь!
Но как рассказать целую жизнь? Жизнь, что началась, когда он ушел отсюда туда, где остались его новые
друзья, которые научили его понимать, что многое в жизни зависит от него, от рабочего человека.
И он ушел обратно в Вологду. Было это спустя два года после возвращения семьи в родные места, опустошенные, перекопанные войной.
Войной была перекопана и его жизнь. [119]
Выглядел он старше своих лет, и богатый купец Красилышков взял его в грузчики. Силу он унаследовал
от отца и деда, чей рыбацкий баркас, не страшась никаких ветров и волн, всегда выходил в море.
Грузчики полюбили «кудрявого Яшку», как они его звали. Среди них он обрел своих первых настоящих
друзей. С одним из рабочих отрядов он ушел на подавление белого мятежа. А потом уже не знал
передышки коммунист Смушкевич.
Фронты были всюду, и Смушкевич, добровольно вступивший в армию, это почувствовал сразу. Их полк
