Хочется дать им... [56]
— Не говори. Во сне только это и вижу. .
Они вели беседу откровенно, как могут говорить только люди, поверившие друг в друга, волнуемые
одним и тем же. И после этого они, конечно, не могли не стать друзьями.
Ночь кончалась. В освобожденные от маскировочных штор окна хлынули первые лучи солнца.
— Сил пока у нас с тобой маловато, — заключая разговор, сказал Дуглас. — Поеду к Старику...
Старик находился в это время в Валенсии. Об этом человеке еще будет написана не одна книга. Он
заслуживает того. Пока же можно сказать лишь, что присутствие Павла Ивановича Берзина, главного
военного советника при правительстве республиканской Испании, его ум и энергия оказали неоценимую
помощь боровшейся за свободу республике.
Павел Иванович встретил Смушкевича как старого знакомого. Яков Владимирович уже виделся с ним, разговаривал по телефону, когда прибыл в Альбасете.
— Ну, рассказывай, что повидал, — сказал Берзин, — с чем приехал? Ведь тебя так просто с аэродромов
наших сюда, в Валенсию, калачом не заманишь.
Смушкевич рассказал о том, что необходимо для организации воздушной обороны Мадрида. Павел
Иванович внимательно слушал, изредка прерывая его короткими точными вопросами. Временами он
вставал из-за стола и прохаживался по комнате. Высокий, прямой, с сединой на висках. За эту седину, первые следы которой пролегли в темных волосах в тот далекий год, когда шестнадцатилетнего
мальчишку нещадно выпороли шомполами казаки, его и называли Стариком. [57]
«Какой он старик? — подумал Смушкевич. — Дай нам бог всем быть такими стариками...»
В конце разговора он попросил Павла Ивановича передать в Москву просьбу летчиков ускорить
присылку самолетов.
— Поверь мне, и там, в Москве, и мы тут делаем все, что в наших силах, чтобы вам не сидеть на земле,
— произнес Берзин.
В эти дни вилла Фринка-де-лос-Льянос на окраине Альбасете, принадлежавшая какому-то сбежавшему
маркизу, каждый день принимала необычных гостей. Здесь теперь находился штаб советских летчиков-
добровольцев.
На дороге, ведущей к вилле, машина, в которой вместе с Дугласом ехали начальник штаба Федосеев, комиссар Гальцев, Пумпур, затормозила, и шофер крикнул:
— Русос, пилотос...
— Вива! — радостно провозгласил часовой, подняв руку в республиканском приветствии. Машина
тронулась дальше.
Летчики переглянулись. Вот так проверка! Дуглас попросил остановиться. Все вышли из машины и
направились к часовому. Тот все еще продолжал улыбаться. Дуглас протянул ему свои документы.
