Нас было пятеро на разведчике. Старший механик Кекушев. Он был старшим и по возрасту в экипаже. Спокойный, уравновешенный, с лукавой улыбкой. Блестящий рассказчик смешных авиационных историй, большую часть которых, как мы подозревали, выдумывал сам. Талантливый организатор комичных ситуаций. Если кто-нибудь из начинающих полярников старательно смазывал сгущенным молоком сапоги, во избежание их промокания, мы знали, что посоветовал ему это Кекушев. Когда кто-нибудь с ведомостью в руках начинал обход членов экспедиции и работников базы, предлагая записаться на часы-кукушку, якобы специально выпускаемые Вторым московским часовым заводом по случаю завоевания Северного полюса (вместо кукушки из дверцы будут поочередно выскакивать наиболее отличившиеся члены экспедиции; полярникам скидка 50%!), мы знали, что это также «работа» нашего стармеха. Кекушева звали Николаем Львовичем, но, возможно из мести за систематические «покупки», многие называли его Леонардовичем.
Второй механик Валентин Терентьев. Гораздо моложе Кекушева. Высокий блондин с голубыми глазами. Красавец. Сильный, атлетическая фигура. Казалось, излучает дружелюбие.
Оба механика в совершенстве знали самолет и редко от него отходили: все время что-то проверяли, улучшали, пилили, сверлили, нарезали, подтягивали. В Арктике они не были новичками, знали, что имеют дело с коварным противником. Работали яростно. Переругивались редко, только когда что-нибудь очень не ладилось. И всегда в безупречно тактичной форме: мол, разрешите вас, уважаемый (имя, отчество), послать к чертовой бабушке (а иногда и дальше). Когда только спали механики - неизвестно.
Оба механика обрадовались, что я не ветеран авиации и мое знакомство с ней ограничивается непродолжительной учебой в планерной школе и несколькими полетами на самолете У-2 с целью испытаний радиоаппаратуры. Это давало им возможность проявить свой педагогический талант, и они деятельно принялись за мою специальную подготовку. Наверное, я не был полностью лишен способности к восприятию новой для меня техники, потому что через непродолжительное время научился с ходу отличать правый моторный чехол от левого, чехлить моторы, запускать компрессор и составлять для него смесь бензина с маслом, разжигать и устанавливать специальную лампу для подогрева моторов, работающую по принципу примуса и похожую на него.
Механики заметно повеселели, узнав, что мой личный багаж состоит из небольшого чемоданчика. «Самолет перегружен,-сказали они, многозначительно понизив голос. - А перегрузка… сам понимаешь!» Я понял. С тех пор, отправляясь на разведчике в полет, я начинал рыться в карманах и, если находил две пачки папирос, одну из них мне хотелось оставить на базе.
