Перед самым моим отъездом из дивизии Суглицкий предупредил, что сегодня ночью надо держать ухо востро. Терса занята белыми, причем чуть ли не казачьей бригадой. Со всех участков фронта докладывали, что противник непрерывно подтягивает свежие силы и, видимо, готовится продолжить наступление и отбросить нас дальше на север. Однако наши войска вели подготовку к контратакам: полки уже получили пополнение, в частности в этот день утром, пока я разъезжал по тылам, прибыли новички и к нам. Хорошо, что их появление на передовой ознаменовалось в этот день и короткой артиллерийской перестрелкой. Это очень неплохое начало для ввода в строй вновь прибывших. Предстояли жаркие встречные бои…
3 июля на фронте нашей бригады началось наконец то, чего ожидали со дня на день. На соседнем, справа, тростянском направлении, где действовал 200-й полк, с раннего утра появились наступающие цепи белых и пошла интенсивная ружейная и артиллерийская перестрелка. Не доводя дело до штыковой атаки, к полудню стороны сблизились до дистанции действительного ружейного огня. Хотя на нашем, терсинском, направлении противник никакой активности с утра и не проявлял, полк все же был приведен в полную боевую готовность и занял выгодные позиции в одной-полутора верстах от южной окраины Елани между дорогами, шедшими на Терсу и Бузулук.
По оценке Голенкова, на соседнем участке враг предпринимал лишь демонстративные отвлекающие действия и готовил основной удар по Елани на участке нашего полка, выводящем его кратчайшим путем к железной дорого, соединяющей нас с Царицынским фронтом. Командир полка считал, что в этот день все закончится лишь [92] разведкой белыми наших сил. Решительных действий Голенков ожидал на следующий или в ближайшие дни. Исходя из этих предположений, он явно негодовал на командира соседнего полка: для чего тот ввел в действие свою батарею и чрезмерно расходует снаряды и патроны, выдавая свои возможности, дислокацию?
- Что смотрит там комбриг? Дальше беляки все равно не полезут, а он вперегонки с ними патроны транжирит! - возмущался Голенков, глядя в бинокль с колокольни еланской церкви, куда мы вместе с ним поднялись около двенадцати часов.
Наш основной командный пункт размещался недалеко от часовни по дороге на Терсу. Командир полка явно скучал, время от времени лениво поднося к своим глазам полевой бинокль. Несмотря на нестерпимо палящие лучи июльского солнца, я решил остаться с ним и ловил буквально каждое слово Голенкова, чтобы и здесь учиться командирскому мастерству. Через каких-нибудь полчаса противник открыл редкую беспорядочную стрельбу и по расположению нашего полка.
