Часовые! Медлить нельзя ни секунды. Рискуя сорваться, я быстро поднялся, поставил ногу на верхушку столба, чтобы оттолкнуться, и потерял равновесие. Какое-то [127] мгновение балансировал над проволокой, наконец, сделал неимоверное усилие, оттолкнулся и прыгнул. Упал прямо возле металлического ежа. И тотчас раздалась автоматная очередь. Теперь все решала быстрота. Не раздумывая, я скинул колодки и в одних портянках, обмотанных бумажным шпагатом, бросился в ночь.
В лагере часто забили в металлический рельс. Я бежал, подставляя ветру правое ухо: справа находилось шоссе, где, по уговору, меня ждал Алексей.
Всю ночь мы пробивались сквозь метель. Буран стал затихать лишь на рассвете.
Вышли на околицу села Новая Гребля.
Финиш
Новая Гребля встретила нас тишиной и сугробами.
Мы огляделись. На улице ни одного следа. Не расчищены даже узенькие тропинки, сбегавшие от хат к дороге.
- Идем, - сказал я, - не похоже, чтобы в селе были полицаи.
Однако на всякий случай разошлись в разные стороны. Меня в первую очередь беспокоила обувь, но ни в одной хате ничего не смогли предложить. Женщины совали в руки хлеб, угощали молоком, даже яйцами, но, услышав слова «ботинки, валенки, сапоги», - только сокрушенно вздыхали.
Лопухов задерживался, и я поджидал его у крайней хаты. Холод начал припекать подошвы ног. Я задумался: как быть дальше? На один переход портянок хватит. Но если и в следующем селе не отыщется пара каких-нибудь завалящих ботинок, придется проситься на постой. А задерживаться не хотелось. «Может, в этой халупе попытать счастья?» Я постучал в окошко. За серебряными морозными разводами мелькнуло женское лицо. Женщина помахала рукой, приглашая в дом.
Увидев на моих ногах портянки, хозяйка всплеснула руками.
- Господи помилуй! Звиткиля же ты, мил человек, идешь?
- Из плена, сбежал, - не таясь, ответил я. - Сегодня ночью, из-под Калиновки. [128]
- Да как же ты? Такой буран был… Я уж думала, не выдержит моя хатенка… Садись, милый, к столу. Покормлю, чем богата.
- Есть я не хочу - в других домах накормили, а вот не найдется ли у вас чего-нибудь на ноги?
- Может, от моего Антона что осталось? - в раздумье сказала хозяйка. - Посиди-ка, а я в сараюшке пошукаю.
Хозяйка повязала голову теплым платком, накинула на плечи ватную фуфайку и ушла. Я присел у горячей печки и тотчас задремал.
Разбудил меня Алексей.
- Обувь нашел?
Я отрицательно замотал головой.
- Да-а, - Алексей поскреб в затылке. - А хозяйка где?
