- А вот пойду и кликну конвой. Здесь свои законы!
Рябой решительно шагнул прямо на толпу, но кто-то подставил ножку. Он грохнулся на землю и завизжал. В тот же миг на голову верзилы набросили шинель, ремнем скрутили на спине руки. [83]
- Товарищи! - крикнул Виктор, сдерживая наседавших красноармейцев.
Люди загудели, раздались возмущенные возгласы.
- Чего с ним миндальничать! Придушить гада!
- Все равно донесет!
- Иуда!
Пленные плотнее сгрудились вокруг нас с Виктором. Мы переглянулись - как быть? Атмосфера накалилась чересчур быстро. Еще секунда - и разыгралась бы страшная драма. Но случилось непредвиденное. Рябой верзила заметался по земле, пытаясь встать. Кто-то придавил его за плечи. Верзила притих на секунду и истерично разрыдался. В тот нее момент в воздухе растеклось зловоние.
Не поняв, откуда идет мерзкий запах, люди инстинктивно попятились.
- Да это ж бугай тот… - громко произнес кто-то и закончил фразу крепким словцом.
На мгновение воцарилась мертвая тишина. Взорвалась она дружным раскатистым смехом. Смеялись долго, и смех этот довершил наш суд над подлецом.
Траншеи за бараками
Во второй половине следующего дня наша колонна добралась до Полтавы. Мысль о побеге с этапа пришлось оставить. Конвоиры вели себя очень бдительно, через каждые три - четыре километра останавливали и пересчитывали пленных.
В Полтавском лагере находилось около сорока тысяч человек.
Бараков не хватало, и часть людей расположилась прямо под открытым небом.
В лагере нас зарегистрировали - записали на специальный бланк фамилию, имя, отчество, год рождения, место жительства до начала войны. Потом разбили на группы и развели по «тысячам». У каждой «тысячи» имелся свой полицай.
Порядок в лагере был строгий. В шесть часов утра нас поднимал на ноги удар гонга. Всех пленных выгоняли во двор. Начинался час так называемой уборки. Ею занимались рабочие команды, набранные из наиболее крепких людей. В обязанности рабочих [84] команд входило также рытье траншей для захоронения умерших.
В семь часов начинался «завтрак». Каждому выдавали поллитра баланды из сгнившего картофеля.
Мы с Виктором едва не лишились своего первого завтрака. Стоя в очереди, тихонько переговаривались, делясь нерадостными впечатлениями от лагеря.
- Вы что же, ребята, - обратился к нам сосед, - руками баланду собрались есть или надеетесь, что вам ее в тарелках подадут?
- А что делать? - спросил Клементьев.
- Беги быстрее в барак. Там сейчас идет уборка. Полицай на месте. Попроси у него котелок - не откажет.
