9
…Сон внезапно оборвался. Хотя еще не рассвело, но где-то наверху шумели. Гул нарастал, и Петр уже различал топот кованых сапог, резкие голоса. Он зажег огарок.
Проснулся татарин, всполошился, заметался из угла в угол.
А за дверью кто-то кричал:
- Сюда! Здесь восьмая камера!
Татарин рухнул на колени: с молитвой аллаху решил он отдать себя в руки палачей.
Дверь с ржавым скрипом широко открылась, и Петр увидел силуэты двух жандармов. Они тут же исчезли, а в камеру вошли - уж не сон ли это - Семен Нечаев и Василий Володин, солдаты 94-го Казанского пехотного полка, друзья Баранова. И еще одного знакомого солдата узнал Петр - тот стоял у входа в камеру с ружьем наперевес.
Петр вскочил на ноги:
- Братцы, что случилось?
Володин сорвал с головы папаху, обнял Петра, крепко его расцеловал:
- Случилось… Живей в казарму - там тебя ждут. В Питере революция! [25]
Нечаев вручил Петру сверток с новым солдатским обмундированием. Увидел молящегося татарина, спросил Петра:
- Кто такой? С ним как быть?
- На волю его! - Петр тормошил татарина. - Вставай, Муста, не тому богу молишься. В Питере революция!
На улице темно, ветрено. Ранняя февральская оттепель согнала днем снег, а ночью прихватил морозец, и скользко было Петру ходить по оголенному булыжнику в новых подкованных сапогах - Володин и Нечаев поддерживали его. Вдруг, уже перед тюремными воротами, Петр остановился:
- Братцы, забыл!
- Что случилось?
- Тетрадку под подушкой забыл.
Однополчане тянули Петра к выходу, убеждали, что тетрадка - пустяк, и пугали дурной приметой: нет ничего хуже, чем по своей воле вернуться в тюремную камеру.
Но Петр круто повернул назад.
* * *
В тот год, уже летом, на станцию Харьков прибыл воинский эшелон. К начальнику вокзала явились трое вооруженных солдат - все из одной пульроты, - и первый пулеметчик, худой и стройный, выяснив, что эшелон задержится на станции, спросил начальника вокзала, не знает ли он генерал-майора Рыковского.
- Начальника жандармерии? Как же мне его не знать, когда за ним еще картежный должок остался. - И горестно вздохнул: - Вызвали генерала в департамент. Если он в Харьков не вернется, плакали мои денежки.
- Жаль, - сказал первый пулеметчик. - У меня с ним тоже счеты не сведены.
- Вот как? И тоже по преферансу?
- Не имел чести… Хотел по старому знакомству представиться. Самая пора напомнить генералу, что едет наш девяносто четвертый Казанский пехотный полк на Румынский фронт. Воевать едем. Без царя и без бога - за наше Отечество.
