«По распоряжению и в счет германского императорского флота мы настоящим переводим вам: пятьсот тысяч долларов».
Само собой разумеется, что наш нью-йоркский агент был скомпрометирован. [13]
Вскоре последовало падение Антверпена, когда впервые во время войны цеппелины доказали свою пользу. В результате этого развернулось широкое движение за применение цеппелинов для организации налетов на неприятельскую территорию.
Как раз в это время все офицеры различных штабов Берлина получили не особенно приятное распоряжение — везде и всеми средствами стараться ослабить впечатление, произведенное битвой на Марне, нашей первой крупной неудачей на западном фронте. Что касается нас, офицеров министерства, то мы были далеки от того, чтобы понять, что это серьезное поражение означало решительный поворот во всей войне. Однако, несмотря на строжайшую охрану границ, из нейтральных стран продолжали проникать самые тревожные вести, и нам было вменено в обязанность по мере возможности смягчить их гибельные последствия. Смысл марнской битвы долго еще скрывался от германского населения, даже после того, как все было потеряно.
В Берлине мы с величайшей тревогой следили за движением наших крейсеров, в особенности крейсеров адмирала Шпее, и с радостью узнали, что он уничтожил английскую эскадру у берегов Коронеля.
Но неожиданное известие о битве у Фолклендских островов ввергло нас в глубокое отчаяние, когда мы узнали, что эскадра графа Шпее уничтожена и его непобедимые крейсеры потоплены. Они наскочили на британскую эскадру, значительно превосходившую их по силам.
Наше уныние должно было уступить место другим заботам. Был сформирован морской корпус для отправки во Фландрию, и тут мы столкнулись с такими трудностями: для новых отрядов оружия оказалось недостаточно. Мы видели уже в первые недели войны, что начал ощущаться недостаток во всех видах вооружения. Но в момент сформирования морского корпуса, когда его надо было так или иначе вооружить, мы сразу поняли всю серьезность положения. Мы получили приказ вооружить этот корпус пулемётами, при этом указывалось, что их надо получить во что бы то ни стало, хотя бы для этого пришлось отправиться на луну. Несколько часов телефонных разговоров с самыми отдалёнными районами Германии убедили нас, что в пределах нашей страны мы их не найдем. Тогда мы поручили нашим доверенным агентам начать поиски и узнать, где бы можно было их купить. Вскоре нас информировали, что в Копенгагене имеется триста пулемётов новейшей конструкции, но что они [14] проданы России и в ближайшие дни должны быть погружены.
