— Если все пойдет гладко, через неделю будете в Америке, — ответил отец Пал. Он позвонил. В дверях появился Иоганн. Священник дал распоряжение на немецком языке.
— Яволь, — наклонил голову Иоганн.
Затем обратился к нему.
— Bitte, kommen sie mit mir, — сказал он равнодушным голосом.
Иштван поклонился, священник снисходительно махнул на прощание рукой. Парень пошел за Иоганном.
Когда дверь закрылась, отец Пал подошел к кресту и нажал на одно из выступов резного узора. Дубовые перекрытия беззвучно расступилось, открыв небольшое отверстие. Наклонив голову, священник прошел в соседнее помещение. Отверстие снова сомкнулось.
— Удалась запись? — смеясь спросил юношу, который склонился над магнитофоном.
— Прекрасно.
— А съемки тоже?
— И съемки. Гэри уже проявляет их. Отец, — обратился к священнику молодой, — эта Ева стоит золота.
— Да, Клерк, — засмеялся Пал Диосеги и сбросил сутану. — Скучная эта роль священника, — сказал он, — иногда еле сдерживаю смех.
— Это была твоя идея, — ответил капитан Клерк, — но она вполне оправдала себя. Думаю, что старый Донован будет в восторге, когда узнает, кто попал в ваши сети. Я мог надеяться на все, кроме того, что в наши лапы попадет первый помощник профессора Голуба.
— Надо действовать очень осторожно, — серьезно заметил Диосеги.
— Пойдем к Доновану. Посоветуемся, как нам быть дальше.
— Иди вперед, я пока поговорю с Гэри, чтобы он получил необходимые документы.
— Хорошо, — согласился капитан, — через полчаса встретимся у Донована.
Прошло несколько дней. Иштван жил словно в сказке. Отец Пал окружил парня вниманием, его любезность не знала границ… Уже на следующий день он передал ему, что все уладил и через несколько дней Краснай сможет уехать. Иштвану вручили учебник английского языка. Каждый вечер Пал долго разговаривал с Краснаем, ловко раскрашивая перед ним чудеса нового мира, все эти случаи, которые ждут его в Америке.
Иштван часами проводил в саду среди деревьев и клумб парка, мысленно бродил где-то в поднебесье, в мире сказок и грез. Он видел бесконечную зеркальную гладь океана, великолепные города. В такие минуты парню не терпелось скорее отправиться в дорогу, вынырнуть ввысь, полететь, ухватившись за одно из облаков — этих гигантских парусников, что двигались по осеннему небу, — и мчаться вдогонку ветру, навстречу новому миру, новой жизни. Юноша не чувствовал тоски по родине. По приказу отца Пала для него готовили венгерские блюда. С Иоганном он почти не разговаривал. Лакей на его вопросы отвечал короткими «да» или «нет» или просто уходил от ответа, сказав: «Не знаю, сударь!» Нервы Иштвана успокоились, лицо вернуло прежний свежий цвет, у парня даже возникло желание заниматься утренней гимнастикой.
