Иштван коротко рассказал свою историю. Ничего не вспомнил только о Голубе и Эстер. Когда он закончил рассказ, Ева спросила:
— Что ты думаешь делать?
— Не знаю, — мрачно ответил Иштван. — Ни к чему душа не лежит. Если не буду врачом, то и жить мне не стоит.
Ева долго молчала.
— Видишь, — сказала она позже. — Из-за таких вещей невозможно жить в этой стране. На Западе все совсем по-другому. Там ценят таланты.
Иштван не отвечал. Он озабоченно слушал.
— Ты не думал о том, чтобы бежать на Запад?
Иштван удивленно посмотрел на девушку.
— Даже мысли такой не было. Что мне там делать?
— Что? Продолжать учебу.
— Я, чужак? Ты, наверное, шутишь.
— Нисколько. Я говорю серьезно, — ответила убедительно Ева.
— Оставить родной край?
— А что тебя здесь держит? Родителей нет, невесты тоже нет. Врачом не можешь стать, путь к дальнейшему обучению для тебя закрыт.
— Все равно нет! О том, чтобы оставить родину, я даже не думал.
— Но тебя могут арестовать. Думаешь, случайно за тобой следят? Хочешь попасть в тюрьму? Припишут тебе что-нибудь, и все. Не забудь, что твой отец был видным членом партии нилаши. По крайней мере я так поняла из твоего рассказа.
Парень не отвечал. Что он мог сказать? Если кто-то хочет покинуть страну, он найдет способ, как это сделать. Беда начинается там, на чужбине. Человек вдруг пожелает побыть на острове Маргит, а там нет такого острова. Потому что не Будапешта, ни Дуная, ни гор Буды он не может взять с собой. Он видел в университете эвакуированных из Греции ребят. Живут неплохо — их поддерживают, помогают им во всем, и все же, как вспомнят родину, родную деревню, на глазах сразу выступают слезы.
— Здесь страшные тюрьмы, — слышал он голос девушки. — Мой жених сидит уже три года. Раз в полгода позволяют посетить его. Это ужасно. Нет, ты не должен попасть в тюрьму. Ты будешь нужен стране. В таких случаях человек должен эмигрировать.
Иштван одним ухом слушал девушку, отдаваясь при этом своим мыслям. Греческие ребята тоже покинули родину. А сколько коммунистов покинуло перед освобождением Венгрию! Голубь ушел добровольно в эмиграцию, не мог, не хотел работать во время фашизма. «Но я не политический беженец, — размышлял он. — У меня нет причин для того, чтобы по политическим соображениям покижать страну. Если бы я все же оставил ее, то только для того, чтобы закончить учебу, стать врачом. Я хочу стать врачом. Голубь вернулся домой. И я бы вернулся».
— Если бы я была мужчиной, — страстно сказала девушка, — я бы и минуты не остался в этой стране. Я бы пошла бороться за новую Венгрию, за такую страну, в которой была бы настоящая свобода, где действовали бы демократические принципы и гуманизм…
