— Раз я спрашиваю, значит, имеет!
— Звание моё — самое важное в армии, да и должность ему не уступает. Рядовой медицинской службы, он же санитар, или медбрат.
— Рядовой — это низший чин в армии. Ты пытаешься обмануть меня, старик.
— Ещё скажи, что я тебя боюсь, Тим. Вся твоя проблема в том, что не умеешь слушать.
— Как ты смеешь меня обзывать! — вскричал дикарь. — Если бы я чего-то не умел, мы бы сейчас не стояли у ваших границ!
— Тим, может, лучше сразу меня прикончить, и дело с концом? Почему перед смертью я должен выслушивать твою истерику? Хочешь, чтобы я оглох?
— Это не входит в мои планы, — понизил тон представитель «Чёрной чумы».
— Тогда сперва осмысли мои слова, а потом начинай беситься. Я ведь не сказал, что занимаю самую высокую должность, я сказал — самую важную. Рядовому по полной выпадают все тяготы войны, мы жизнью платим за просчёты политиков и генералов, и нас больше всего в любой армии. Вот у тебя, к примеру, сколько генералов?
Чернокожий задумался:
— Ни одного.
— А рядовых?
— Пожалуй, все.
— Значит, ты должен понимать, кто на войне самый важный.
— Ладно, убедил, — проворчал Тим.
Он снова полез в свою торбу и достал оттуда какой-то бурдюк и вторую скорлупу. Налил в обе коричневатой жидкости и властно потребовал:
— Пей!
Обычно до этой стадии в переговорах с представителем «Чёрной чумы» доходили единицы парламентёров. Чаще переговорщика убивали после двух-трёх минут беседы.
— А кто ты такой, чтобы мне приказывать?! — возмутился Яков. — Должность имеешь ту же, в отцы мне не годишься.
— Тогда ты умрёшь, — спокойно сказал дикарь.
— Все когда-нибудь умирают. Или твоё пойло — эликсир бессмертия? Но даже в этом случае пить не буду. Я не желаю жить вечно.
Слова собеседника снова озадачили представителя «Чёрной чумы». Он задумался.
— Хорошо, — не стал настаивать чернокожий. — Если не вечность, то сколько лет ты бы хотел прожить?
— Пока не надоест, — не задумываясь, ответил Яков.
— Значит, вопрос «тебе жить надоело?» не риторический?
— Именно так.
— И в каком возрасте наступает надоедание? — почему-то неожиданно всплывшая тема заинтересовала африканца.
— А вот это, Тим, зависит от самой жизни. Можно человека в такие условия поместить, что он через год от тоски завоет, а бывает, и сто лет мало.
— Почему?
— Мужик, а тебе не кажется, что слишком много вопросов задаёшь? Давай хотя бы по очереди. Иначе у нас не беседа получается, а допрос. Вот ответь мне, почему вы первыми напали на Штаты? Неужели их армия сильнее нашей?
