В дверях замка стоял мужчина в чёрной одежде. Его длинные, по пояс волосы были абсолютно белыми, черты лица резкими и жёсткими, а из-под густых чёрных ресниц смотрели тёмно-синие глаза. Эти глаза притягивали как магнит и пугали.
— Здравствуй, Велес. А ты изменился.
— Он почти ничего не помнит, Перун лишил его памяти, — сказала Яга.
— Вряд ли Перун на это способен, наверное это сделал кто-то другой.
Вий подошёл и взял меня за руку. Я вздрогнул. Его рука была горячей как огонь, или мне так показалось? От него исходила невероятная сила и энергия, такое ощущение, что через меня пропустили ток. Он посмотрел мне прямо в глаза, а я хотел отвести взгляд, но не смог. Так продолжалось несколько минут. Он пронизывал меня своим взглядом, а я не мог даже моргнуть и чувствовал себя как букашка на булавке.
— Я верну тебе память. И твою силу.
Вий отпустил мою руку, а я почувствовал дрожь в коленях и с трудом удержался на ногах. Если бы Яга не поддержала меня за плечо, я бы грохнулся на землю.
— А ты совсем ослаб, не удивительно, что они отпустили тебя.
— Когда я очнулся двадцать лет назад, рядом никого не было.
— Я не об этом, ангелы тебя отпустили.
— Какие ангелы? — спросил я, и вдруг ответы стали рождаться в моей голове. Тот, кто назвал себя Петром, и эти здоровяки на вилле. Они ведь тоже не люди, как и мы, но не из Ясуней. Они из другой семьи. И их Бог силён.
— Пойдём, тебе надо отдохнуть.
Яга повела меня вверх по лестнице. Моя голова кружилась, и ноги были как ватные, но всё же я был переполнен силой. Она бурлила в моём теле. Яга помогла мне лечь на большую деревянную кровать, раздеться у меня уже не было сил.
— Тебе надо поспать. — Это было последнее, что я услышал, а затем наступила ночь, и мне приснился сон.
8
Сколько себя помню, я всегда был одиночкой. Меня больше привлекала природа, чем общество. Отец мной почти не занимался и моё воспитание переложил на брата. Когда я достиг десятилетия, Темновит стал учить меня драться в рукопашном бою и с оружием, а потом Сварог выковал мне меч, который появлялся в минуты опасности, в ножнах за моей спиной. Я обожал эти занятия. Какое-то время боевые искусства стали смыслом моей жизни.
Перун, наоборот, всегда был заводилой. Его и в детстве окружала стайка друзей, которыми он верховодил. Когда Перун стал юношей, он организовал свою первую дружину, с настоящей дисциплиной и оружием. Они вечно ходили в походы, играли в какие-то военные игры. Мне всё это казалось смешным и одновременно отвратительным.
