— Хорошо поспала? — спросил я.
Она кивнула и тоже спросила:
— Ты не жалеешь?
— О чем? — удивился я.
— О том, что ты здесь сейчас со мной в номере.
Я выглянул в окно. Дождь прекратился, но облака висели по-прежнему низко. Набережная производила безотрадное впечатление.
— Жалею, не жалею. Да нет, о чем же?
— Ну, что ты сейчас видишь меня перед собой.
Десять дней назад один из пациентов моей жены швырнул стулом в социального работника. Социального работника отвезли в больницу. В стационаре завязалась настоящая драка, после того как на этого пациента набросилось сразу четыре охранника. Моя жена поясняла:
— Агрессию со стороны пациентов никогда нельзя воспринимать на свой счет, иначе долго не протянешь. Нам, врачам, приходится сдерживать очень серьезную агрессию. Один из пациентов, например, считает меня чертихой.
— Я иногда тоже так считаю, — сказал я. — На твоем месте я надевал бы шлем, уходя на работу.
— От кого, от кого, а уж от него я этого никак не ожидала, — вздохнула моя жена.
В эту минуту в номере гостиницы при казино «Бэйлиз» меня вдруг тоже охватило неудержимое желание швыряться стульями, срывать со стен картины, ломать и крушить их. В номере висели две картины, на одной был пейзаж, на другой — птица. И пусть потом никто не воспринимает это на свой счет. Так и скажу администрации гостиницы, чтобы они ни в коем случае не воспринимали это на свой счет.
— У меня осталось двенадцать долларов и шестьдесят четыре цента, — объявила Ребекка.
Она по-прежнему сидела, выпрямившись в постели, с таким видом, словно мы с ней уже года три как были помолвлены.
— Что ж, на некоторое время тебе этого хватит.
Я хотел распроститься с жизнью, которую вел в последние пять лет, — как прощаешься с курортным местом, в которое слишком часто ездил. Только я не знал, как это сделать.
Я сходил в ванную по нужде, затем повесил на входную дверь табличку «Просьба не беспокоить».
Примерно два месяца назад я купил новые книжные стеллажи — выложил за это чудовище несколько сотен долларов. Стопки книг, прислоненные к стенам, достигли такой непомерной высоты, что все время обваливались. Сказочная Принцесса решила, что пора с этим кончать.
Ребекка стояла у окна в больших белых трусах. Сейчас они показались мне до ужаса старомодными, вчера я как-то не обратил на это внимания. Ребекка дергала за раму.
— Оно не открывается, — сказал я.
— Почему?
— Потому что иначе люди станут прыгать. А в казино не любят прыгунов. Мы можем включить кондиционер, если тебе жарко.
