Серая скала [с иллюстрациями] | страница 47

— И пепел растерт в порошок. — добавил Рожков. — Остается только просмотреть библиотеку.

Майор и лейтенант занялись книгами, а я пошел осматривать соседние помещения. Рядом с библиотекой была небольшая комната с несколькими койками, столом, стульями и стойками для ружей, — по-видимому, караульное помещение. Затем следовал большой каземат с койками — общежитие для персонала. Дальше коридор кончался, и я хотел было вернуться к своим, когда заметил в конце его маленькую толстую дверь и открыл ее. Тяжелый воздух склепа пахнул мне в лицо. Луч фонаря упал на стоящий перед дверью стол и на неподвижное тело человека, сидящего за ним. Грудь, голова и левая рука его лежали на столе, правая беспомощно свисала почти до полу. От его ноги извивалась толстая цепь, звенья которой искрились в луче света подобно чешуе фантастической змеи. Все это было так неожиданно и странно, что я невольно попятился назад. Не решаясь войти в комнату, я пошел доложить майору об ужасном открытии. Он с Хрулевым шли мне навстречу. Увидев мое расстроенное лицо, майор спросил:

— Что это с вами? На вас лица нет... Нашли прикованные тела, что ли? Где они?

— Там, в последней комнате, — ответил я. — Откуда же вы знаете?

Вместо майора мне ответил Хрулев:

— Слыхали в диктофоне. Они забыли уничтожить валик. На нем был записан последний приказ. Вот, смотрите.— И он подал мне клочок бумаги, па котором рукой Рожкова был написан перевод на русский язык с немецкого текста:

Я был поражен открытием. Значит, там, в смрадном карцере, передо мной лежало тело отца Татьяны, Виктора Ивановича Пасько!

В то время, когда все думали, что он увезен в Германию, и ждали его возвращения, он сидел на цепи в подземной тюрьме, совсем недалеко от своего дома, и умирал голодной смертью. Как это ужасно!