— Аруна, вы не вернетесь на Землю?
— Не знаю.
* * *
В «Горной Луне» появилось вино с Земли. Белое, полусладкое, название и Сергей, и Зося видели впервые, но какая разница? Важно, что оно (с высокой долей вероятности) сделано из винограда. Снова был вечер, и граница между тускнеющим золотым и темнеющим лиловым стояла точно над их столиком.
— Жалко, что нарушителем оказалась девочка, — сказала Зося. — Я хотела, чтобы этот, ну, такой… — она очень похоже изобразила сладкую улыбку Эрвина, взмахом пальца обозначив эспаньолку.
— Чем он тебе не угодил?
— Ты еще спрашиваешь!..
— Не буду, не буду, пани. Он тоже свое получит.
— А, хорошо. Но девочку мне очень жаль. Что она сделала, ты не можешь рассказать?
— Не могу. Хотя… Слишком умная даже для Сэнгера.
— О, это серьезно. Всегда знала, что женщине слишком умной быть плохо, — Зося очаровательно приподняла брови. — Не знала, что за это сажают в тюрьму.
— Это как выйдет, шановная пани. Некоторые могут отвертеться. За тебя!
Прозвенело стекло, на веранде зажегся автоматический фонарь. Отступил в сумерки вид за парапетом — огоньки в окнах домов, живые кристаллы теплиц, механическое шевеление промышленной зоны, черная вертикальная черта Столбов.
— Ты грустный. Твой Картер недоволен?
— Он всегда недоволен, но именно сейчас — не мной. Это ты меня спасла.
— Вот еще, глупости! Тогда что же?
— Так, строчка привязалась, вертится в голове. «Луна родилась из мысли…»
— Из мысли? Странно, да. А дальше не помнишь?
— Не-а. — Он взял ее руку, другой рукой поднял бокал, отхлебнул вина, пахнущего виноградной шкуркой. Озноб понемногу проходил. Сидишь за столиком с девушкой, вокруг темнеет и пахнет цветами, и вы оба внутри стеклянной капли на каменной серой шкуре Луны. Как детский «секретик» с золотой фольгой, зарытый на пустыре.
— Знаешь, это все хорошо — все эти мономолекулярные полимеры, фотонакопители и гелий, — сказал он, старательно выговаривая длинные слова. — Но материал, из которого делается новый мир, — это человек. Другого подходящего материала в мироздании нет. Понимаешь?
— Понимаю, — с готовностью ответила Зося. — Ты больше не пьешь, или налить еще?
— Еще.
