— А вы демон, Аруна?
— Не знаю. Вопрос дефиниции. Мне сказали, что я существо с нечеловеческими способностями. Но это обычно значит — со способностями, которых нет у большинства людей.
Он увидел краем глаза, что картинка на тач-скрине погасла и сменилась текстом. Узкая колонка, длиннохвостые буквы незнакомого алфавита. Стихи, молитвы?
— Аруна, а если я спрошу, зачем вообще вы это сделали? Вы не ответите?
— Отвечу. Было бы неплохо, чтобы об этом знало одним человеком больше. Тем более, вы не связаны с наукой и не собираетесь оставаться здесь надолго.
— Я давал подписку о неразглашении.
— Это неважно. Понимаете, мне очень хотелось решить задачу, за которую мы взялись. Я должна узнать, как это устроено на самом деле. Этот механизм старения, в нем есть что-то… — Она замолчала, пощелкала пальцами. — Негармоничное, наверное, так можно сказать. Я сейчас хорошо это понимаю, но вам не могу объяснить, тут нужна математика. Кэтрин с Йозефом понимают. Вот: он как будто внешний по отношению к системе, он не завязан на нее. Ну, как будто вы видите гладкую асимптоту, и вдруг на ней перелом и пик… Это не так сложно, как кажется, вполне можно найти… Не знаю, понятно ли это вам. Вы ведь не ученый.
— Я сыщик, — серьезно ответил Сергей. — И, наверное, я понимаю, как можно очень сильно хотеть решить задачу.
— А, в самом деле. (Улыбка у нее была очень хорошая.) Вы когда-нибудь рисковали жизнью, чтобы довести до конца расследование?
— Бывало… — он осекся. — Аруна, а вы?
— Вектор не тестировали на людях. Я посчитала сама — риск невелик, около одной тысячной, если я ничего не упустила. Это ненамного больше, чем у любого обитателя Сэнгера.
— А в чем риск?
— Нарушения синаптических контактов. С разнообразными последствиями. Но в любом случае это нескоро, должны пройти годы.
— Аруна!..
— Мне нужно это сделать, — произнесла она раздельно, будто заклинание. — Я еще раньше догадывалась, как это называют — интуитивно чувствовала, что старение — болезнь. Такое же генетическое заболевание, как другие — у одних людей они есть, у других нет. Оно локально, оно не может быть всеобъемлющим, эволюционно запрограммированным механизмом. Но интуитивные догадки ничего не стоят. На Земле тысячи ученых говорят и пишут то же самое, и никто из них не имеет хороших доказательств, а аргумент против — неотразим: все живое смертно. Я должна была получить доказательства. Понимаете?
— Понимаю, — сказал Сергей. Он действительно понимал. Это страшное дело, когда уже знаешь ответ и между преступником и тобой стоит только твоя собственная тупость — окажись у него под рукой такой вектор…
