Он уже успел побывать везде. Всё рассмотрел, обо всем расспросил. Кладовщик Мухтар обещал ему дать лыжи. У бригадира Савченко есть собака, Нерон. Она совсем не злая.
Ирина одевалась и с ласковой улыбкой слушала оживленную болтовню сына.
— Ну, что ж, пошли, что ли? — скомандовала Аксинья Ивановна. — Коль начальство вызывает, опаздывать не годится.
Секретарша в приемной Чернова попросила подождать.
Владимир Константинович занят.
Аксинья Ивановна поджала губы. «То приди сейчас, то ожидай! Показывает, что начальник!»
И хотя ждать пришлось совсем недолго, и как только из кабинета Чернова вышли посетители, начальник сразу же пригласил их к себе, Аксинья Ивановна настроилась воинственно.
— Ну, как устроились, товарищи? — приглашая женщин садиться, спросил Владимир Константинович.
— А чего же, устроились… не на курорт приехали. Потеснимся, — сдержанно ответила Аксинья Ивановна.
— Комната для приезжих — дело временное. Мы вам дадим квартиру, небольшую, правда. Как раз окнами против детского сада.
Чернов взглянул на Ирину. — Сейчас ее ремонтируют.
«Гм, а он, как будто, и ничего, заботливый», — уже теплее подумала Аксинья Ивановна.
— Понимаем, где уж тут в горах аппартаменты разводить… Мы — люди простые. И на том спасибо! — вслух сказала она.
Ирина поправила едва заметную прядку волос, выбившуюся из-под аккуратно завязанного платка. Ее словно вычерченные губы, чуть опущенные в уголках, дрогнули в улыбке.
Чернов спросил ее:
— Ну, как ваше впечатление о Сарыташе?
— Еще не разобралась. Я ведь украинка, привыкла к степным просторам… А в таких горах — впервые. Мне кажется, что я не смогу полюбить их!
— Почему же? Разве наши горы не красивы?
— Красивы, — согласилась Ирина. — Но в них есть что-то холодное… Как у некоторых людей: и красив человек, а сердце холодное…
Да, есть такие люди, — с неожиданно прорвавшейся горечью проговорил Чернов.
Ирина удивленно посмотрела на него.
— Есть люди, которые любят только себя, — жестко продолжал он и, усмехнувшись, невесело пошутил. — Должно быть, все женщины любят только себя.
— О, нет, что вы? — покачала головой Ирина.
И вдруг страстно сказала:
— Только женщины и умеют любить, забывая себя, жертвуя всем… Если бы мне сейчас сказали, что надо отдать жизнь, отказаться от всего… ради любимого человека, то я, не раздумывая… — Она вдруг замолчала и заметно смутилась.
Владимир Константинович невольно залюбовался ею. Ирина раскраснелась, ее большие глаза оживились. Поймав на себе его пристальный взгляд, она еще больше зарделась.
