– Что ты о нем скажешь? – спросил баронет Стивенса в один из этих перерывов.
Из уха Стивенса шла кровь, однако других повреждений видно не было.
– Он многое умеет, – ответил молодой боксер. – Не знаю, где он всему этому научился но опыт у него огромный. Хоть вид у него чудной, силен он, как лев, а тело твердое, как дерево.
– Не подпускай его вплотную. По-моему, в дальнем бою ты его превосходишь.
– Не очень-то я уверен, что превосхожу его хоть в чем-нибудь но сделаю что могу.
Они бились отчаянно, и по мере того, как сменялся раунд раундом, баронету стало ясно, что Стивенс встретил достойного соперника. Незнакомец умел отвлечь внимание соперника, был очень напорист, и эти качества в сочетании с молниеносностью ударов делали его чрезвычайно опасным противником. Казалось, что его голова и тело ударов не чувствуют, и ужасная улыбка ни на миг не покидала его губ. Кулаки у незнакомца были словно из камня, и никто не мог предвидеть, с какой стороны последует сейчас удар. У него был один, особенно страшный, апперкот в челюсть, и он снова и снова пытался нанести его, а когда наконец нанес, Стивенс рухнул на землю. Крепыш издал торжествующий вопль:
– В самое ухо, ей-богу! Ставьте на Томми – лошадь против курицы! Еще один такой удар, и ты побил его!
– Послушай, Стивенс, это заходит уже слишком далеко, – сказал баронет, поддерживая усталого боксера. – Что скажут в полку, если я привезу тебя, а на тебе живого места нет? Пожми руку этому парню и признай, что он победил, иначе ты не справишься с делом, ради которого едешь.
– Признать, что он победил? Ну уж нет! Сперва я собью с его безобразной рожи эту гнусную улыбку.
– А как же будет с сержантом!
– Скорее я вернусь в Лондон и никогда его не увижу, чем допущу, чтобы этот парень меня одолел.
– Ну что, еще мало получил? – спросил издевательски его противник, поднимаясь с поросшего травой вала, на котором сидел.
В ответ молодой Стивенс прыгнул вперед и, собрав все силы, на него набросился. Натиск его был так стремителен, что противнику пришлось отступить и несколько мгновений казалось, будто Стивенс берет верх. Но незнакомец, похоже, не знал вообще, что такое усталость. В конце этого долгого раунда он двигался так же легко и наносил такие же сильные удары, как и в его начале. Стивенс ослабил натиск, потому что изнемогал. Зато противник обрушил на него град яростных ударов, защищаться от которых у Стивенса уже не было сил. Еще секунда, и он повалился бы на землю, если бы не произошло нечто неожиданное.
