– По-моему, ты в неплохой форме, Стивенс? – спросил он, поворачиваясь к своему спутнику.
– Так точно, сэр, могу драться не на жизнь, а на смерть.
– Судя по твоему виду, это правда.
– Образ жизни у меня такой, какой нужно, сэр, но в прошлую субботу я должен был драться с Майком Коннором, и мне для этого пришлось сбросить вес еще до семидесяти килограммов. Потом он, как побежденный, заплатил сколько полагалось, и я к тому же, спасибо ему, сейчас в самой лучшей форме.
– Очень удачно. Тебе понадобятся все твои силы – у твоего противника преимущество в двадцать килограммов веса и десять сантиметров роста.
Молодой человек улыбнулся:
– Против меня, сэр, выступали и с большим преимуществом.
– Я на это рассчитывал. Но, ко всему, он еще и страшно драчлив.
– Что ж, сэр, наше дело стараться.
Скромный, но уверенный тон, каким говорил молодой боксер, понравился баронету. Внезапно в голову ему пришла забавная мысль, и он расхохотался.
– Ей-богу! – воскликнул сэр Фредерик. – Хорошенькая будет шутка, если на дороге сегодня мы встретим Задиру!
Альф Стивенс насторожился:
– Кто он такой, сэр?
– Этот вопрос задают все. Некоторые утверждают, что видели собственными глазами, другие говорят, что это сказки, но похоже все-таки, что он существует и что кулаки у него на редкость крепкие и оставляют после себя очень заметные следы.
– И где же он живет?
– Около этой вот дороги. Между Финчли и Эльстри, как говорят. Вообще, их двое, и они выходят по ночам в полнолуние и предлагают путникам драться по-старинному. Один дерется, другой поднимает с земли упавшего. Ну а уж дерется первый!.. Случалось, находят утром какого-нибудь беднягу, а у того лицо в лепешку – так над ним поработал Задира.
Альф Стивенс оживился:
– Мне, сэр, всегда хотелось попробовать себя в схватке по-старинному, но не было случая. Пожалуй, это для меня лучше, чем перчатки.
– Значит, ты не боишься драться с Задирой?
– Боюсь? Да я бы десять миль прошел только ради того, чтобы с ним встретиться!
– Вот было бы здорово! – воскликнул сэр Фредерик. – Ну что ж, сегодня как раз полнолуние, и к проезжающим он выходит вроде бы где-то здесь.
– Если он таков, как вы говорите, – сказал Стивенс, – быть не может, чтобы боксеры его не знали, разве что он просто любитель и занимается этим только ради развлечения.
– Кое-кто полагает, что он конюх или, может быть, жокей из беговых конюшен недалеко отсюда. А где лошади, там и бокс. Если верить тому, что рассказывают, в парке, через который мы сейчас проезжаем, и в самом деле случается что-то непонятное, жуткое… эй. Осторожней, черт тебя побери!
