Приключения Пуха на Земле и в Космосе | страница 7

Когда мое терпение лопалось, я бросался на них с криком:

– Я за себя не ручаюсь! – а они взлетали прямо перед моим носом.

Мне оставалось только клацать в воздухе зубами. Это было очень унизительно. От унижения я целыми днями носился по двору за воробьями и к вечеру так уставал, что засыпал прямо на диване, как говорится, «без задних ног». Задние ноги мои не засыпали, а вздрагивали и продолжали погоню. Люда, смеясь, говорила:

– Смотрите, Пушок опять во сне «бегает»!

Про то, что я не люблю, я уже много рассказывал. Можно подумать, что я мрачная собака и все меня только раздражает. Но это не так – пес я веселый и добродушный, и на свете гораздо больше вещей, которые я люблю.

Люблю шоколадные конфеты, мороженое, куриные косточки, холодные котлетки, копченую колбаску… и так далее и тому подобное. Я могу перечислять очень долго и ни разу не повториться. Еще я люблю, когда мне чешут пузо, за ушами, и просто гладят по спинке.

А еще я люблю закапывать косточки под ковер. Вы думаете – это я от голода или от жадности? Ничего подобного. Закапывать косточки под ковер – увлекательнейшее занятие. Попробуйте сами, и вы меня поймете. Можно, конечно, закапывать косточки просто в песок. Но песок забивается в нос, когда засыпаешь ямку. Это неприятно.

Для начала нужно выбрать самую вкусную и красивую косточку. Естественно, после того, как она уже несколько раз обглодана до белизны. Потом выбрать подходящее место, желательно где-нибудь недалеко от края ковра. Потом выкопать ямку. Копать ямку в ковре – очень непростое дело. Можно копать весь вечер и не выкопать ничего, а иногда сразу получается завернуть край ковра и затолкать туда косточку. После этого нужно тщательно носом разгладить ковер. Самое большое удовольствие в этой игре – неожиданно находить зарытые и забытые клады.

Иногда мне удавалось одновременно хранить под ковром до десяти косточек сразу. Но каждый раз, когда Мама делала уборку, она разоряла мои тайники. И мне приходилось их восстанавливать.

Конечно, я никогда не считал себя заурядной собакой. Какой-нибудь серой посредственностью. Я весь беленький, красивый, храбрый и очень сообразительный. Папа как-то говорил, что у меня есть харизма. Я не знаю, что это такое. У меня есть только миска, матрасик и резиновая кукла с обгрызенными руками, которую я стащил у Девочки Люды.

А потом я понял, харизма – это когда люди при виде меня садятся на корточки и говорят:

– Ой-ой-ой, какой славненький, ах-ах-ах, какая лапочка! Чмок-чмок-чмок! На-на-на! – и показывают, будто бы у них в руках что-то очень вкусное для меня. (Вот этого – терпеть не могу. Нисколечко не верю обманщикам, а ноги сами собой ведут меня к ним, и хвост сам собой виляет. А вдруг и правда вкусное дадут?) Так что от этой харизмы у меня только неприятный осадок на душе.