Торжественную часть праздника венчает церковная служба православных иерархов Русской Зарубежной церкви.
Возвращаемся к огурчикам и рюмкам. Возглашаем тост «за Россию!». Николай Михайлович говорит, что сионисты и в этот раз пытались помешать русскому кадетскому съезду, заветному их празднику. В гостинице, куда съехались старые кадеты из Австралии, Европы, Латинской Америки, Канады, сионисты устроили своё сборище, едва ль не штурмом, внаглую заняли все номера гостиницы и долго их не хотели освобождать. «Ничего, справились с ними наши ребята, выпроводили вон!»
Слёзкины живут на втором этаже частного четырехэтажного дома. Давно приобрели здесь просторную квартиру, с балкончика которой можно дотянуться до веток прочно укоренившихся в каменистом грунте деревьев, а в кабинете хозяина подивиться множеству книг на полках и в застекленных шкафах. На почетном месте – между книг – портрет Николая Второго. Подлинник кисти Сурикова. В золоченой раме герб Российской империи. Тут же, в другой застекленной рамочке, сохранённые погоны кадета Крымского корпуса.
– Я умеренный монархист, – говорит Николай Михайлович. И продолжает: – Но всё-таки монархист! И осуждаю Великого Князя Кирилла Константиновича за то, что он объявил себя Российским монархом. Кирилл Константинович наследует линию Александра Второго, а не Третьего, как убиенный Николай Александрович. У этих «линий» всегда были трения, притязания на престол. Я думаю, что Всероссийского императора надо избирать Вселенским собором, не обязательно из династии Романовых. Эта династия уже изошла...
14 мая
Да, пешком фланировать по городу интересней. Можно в любой миг полюбоваться богатой витриной магазина, зайти в какое-нибудь «бистро» (или как их тут – неведомо пока! – называют?), выпить чашечку ароматного кофе, перекинуться парой заученных фраз на испанском с барменом за стойкой: кеталь (как дела, как жизнь?), куанто куэсто (сколько стоит?). Иль в ответ на экспрессивную и по тону восторженную тираду бармена охладить его своей, означающей, что сей разговор не стоит продолжать, поскольку я – «ё но абло эспаньоло» (я не разговариваю по-испански!). Бармен или продавец лавочки на секунду будто бы споткнётся о неожиданное препятствие, потом экспрессивно захохочет, жестикулируя, хлопая тебя в каком-то ему понятном восторге по плечу, лопоча уже совсем невообразимое для тебя, но певучее, сладкое...
Можно просто поглазеть на прохожих, на лица, одежду, полистать на уличном лотке яркий журнал с красотками во всех прелестях и позах, то есть «технику молодёжи», как говаривал наш помполит сухогруза, предупреждая увольняемых в город «не увлекаться этой техникой». Иль подивиться на многостраничную газету, напоминающую вместительный «гроссбух», который вмещает в себя все столичные новости и море рекламы. Ошеломило-таки, что ежедневная популярная у каракасцев такая вот газета выходит на ста двадцати страницах А-третьим типографским форматом. Тут же припомнил свои тюменские беды с газетной бумагой! Эх, раздобыть бы для своей «Тюмени литературной» хоть такое б количество кэгэ бумаги, что расходуется только на однодневный тираж этой сто двадцати страничной рекламной толстушки!
