Наконец эмир заговорил:
— Кажется, я с тобой раньше встречался, только не помню где.
— Совершенно верно, ваше величество. В семьдесят пятом году я приезжал в Умм-аль-Амнах. Тогда ваша страна добивалась независимости от ОАЭ, и ваш генерал Мамуд Хайясса обратился ко мне по поводу поставок вооружения. Я приехал для переговоров, тогда меня вам и представили.
Эмир со скучающим видом кивнул. Слуги внесли чаши для омовения рук, чистые полотенца, а также благовония, которые нужно было побрызгать на руки. Затем подали чай. Эмир не выказывал ни малейшего желания продолжать беседу, поэтому все трое сидели в неловком молчании. Через несколько минут Квоззохок все же повернулся к Кулундису:
— Ты, если не ошибаюсь, из Греции?
— Да, ваше величество.
— Ни разу не бывал в этой стране.
— Если когда-нибудь соберетесь, милости просим, — ответил Кулундис.
— Нет, не соберусь, — самым категоричным тоном отрезал эмир.
Повернулся к сыну и выразительно кивнул. Видимо, это был сигнал, означающий, что принцу и гостю пора откланяться. Миссх встал и подал Кулундису знак, чтобы грек тоже поднимался. Торговец оружием не заставил просить себя дважды.
Ни Миссх, ни Кулундис не произносили ни слова, пока не поднялись на лифте в покои принца.
— Отец в последнее время неразговорчив, — наконец проговорил Миссх.
— Что верно, то верно, — согласился Кулундис.
— Все придумывает новые проекты модернизации. Здания, дороги, производство… Но совсем забывает, что в стране есть еще и население, у которого есть свои нужды.
Миссх достал из бара два бокала для бренди, протянул один гостю и наполнил на четверть. Потом налил бренди себе и достал сигары «Упман корона». Принц и Кулундис удобно расположились на двух массивных белых диванах с бархатной обивкой.
— Значит, эмир не замечает, что зреет недовольство?
— Думает, любую смуту можно подавить на корню, пригрозив лишить население воды. Этой угрозой пользовался еще его отец, а до него — дед. Единственные новшества двадцатого века, которые его интересуют, — железобетон и тонированное стекло. Отец не понимает, что изменились не только способы строительства, но и потребности подданных. Саудовская Аравия разбогатела на нефти, и эмир полагает, что может взять с них пример и сделать свое королевство таким же процветающим, однако даже не знает, что для этого необходимо. Надеется превратить Умм-аль-Амнах в величайшую индустриальную державу на Ближнем Востоке. И это притом, что тысячу пятьсот квадратных миль нашей земли занимает пустыня, а семнадцать тысяч человек населения — кочевники, живущие племенами. Конечно, среди жителей Умм-аль-Амнаха, пожалуй, наберется тысяча одобряющих взятый эмиром курс, но еще шестнадцать тысяч решительно против. Для них важнее всего традиционный уклад и религия. Отец построил школы, нанял преподавателей, начал обучать и просвещать. Но как поступают люди, завершив образование? Идут работать на заводы? Есть, правда, и такие, но их очень немного. Остальные покидают города. Появились организации, борющиеся за сохранение прежних порядков. Есть два сильных лидера. Сейчас их поддерживают не меньше пяти тысяч человек — а может, уже все десять. Эти лидеры провозглашают, что подданные не обязаны подчиняться власти Квоззохока.
