Кожу холодил ночной воздух, а в босые ноги сразу врезались миллион колючек и веточек.
— Шадоу, — он сразу вскинул голову на мой голос. И сквозь пелену боли в его глазах я увидела и облегчение, что я вернулась. — Мальчик мой, хороший, — мое сердце разрывалось. Казалось, что я тоже чувствую его боль. — Я сейчас приподниму бревно, а ты резко высунешь лапу. Понял? Тогда на счет три, — я подошла к деревяшке, что была шире моего бедра, и плотно придавливала лапу. Схватив его обеими руками за край, начала считать. На счет три, напряглась и ели приподняла, но на совсем чуть-чуть. Благо дело, Шадоу и этого хватило. Дернув лапу, заскулил от боли и повалился, рядом со мной тяжело дыша. При каждом выдохе слышался легкий скулеж, что разрывал мое сердце. Ведь самое не приятное еще впереди.
— Шадоу, миленький, — упав перед ним на колени, погладила голову, — ты же знаешь, что нужно вправить кость? Потерпи еще мой хороший. Я постараюсь аккуратно. — Посмотрев на меня своими голубыми глазищами, в которых было сплошное доверие, хаски слизнул слезинку, что катилась по щеке. Я и не заметила, как от жалости к нему начала плакать. Шмыгнув носом, улыбнулась и поцеловала его в нос. — Готов? — Шадоу кивнул, а я переползла к лапе, тоже приготовилась. Рана была страшной. Раздробленная кость торчала, осколки были в ране, мешая регенерации, рваные края кожи свисали, открывая взгляду порванные мышцы и сухожилия. Я сглотнула. Это будет дольше, чем я надеялась. — Малыш? Мне нужно убрать осколки, — убитым голосом, сказала я. Услышав эту новость, пес задышал чаще и согласно кивнул.
Я закусила губу и осторожно, начала вынимать осколки, поверхностные. Потом отрастила когти и углубилась в рану, доставая кость. Когда с крупными осколками я разобралась, то изменила язык на львиный. И уже языком доставая костную крошку, обильно смачивая все своей слюной. Ну и напоследок, выровняла кость.
— А-А-А-А-а-а-ау-у-у-у-у-у-у!.. — Вой разнесся по всему лесу. А я, не теряя времени, вскрыла когтями запястье, поливая своей кровью начавшую сильно кровоточить рану. Кровь оборотня не так хороша в плане заживления как вампирская, но тоже имеет свои плюсы. Обезумев от боли, Шадоу взрывал когтями землю, рычал и скулил. Я старалась его удерживать, навалилась сверху, приговаривая успокаивающие слова, пытаясь достучаться до затуманенного болью сознания.
Наконец он затих, перестал вырываться, продолжая только хрипеть и пофыркивать.
