Домой я прибежала часа в три ночи. Уставшая, грязная, мокрая и злая как тысяча чертей! Пока путала следы, сбивала запах, выдохлась конкретно. У входа в особняк, приняла человеческую форму, вытащила изо рта клатч и прошлепала босыми ногами, оставляя за собой грязные и мокрые следы, на второй этаж, в ванную.
Отмывшись, ввалилась в свое комнату. На кровати развалился Шадоу, лениво приподняв морду на мое появление, снова лег.
— Подвинься, — шлепнула я по хвостатому заду, что лежал поперек кровати.
Укоризненно на меня посмотрев, хаски демонстративно медленно зевнул, показав слишком большие клыки для собаки, пес все-таки перелез на свою половину кровати.
— Благодарю Ваше Величество, — с издевкой поклонилась, на что пес снисходительно кивнул. Я улыбнулась и залезла в кровать. — Спокойной ночи Шадоу. — И зарывшись одной рукой в мягкий белый мех, моментально провалилась в сон.
Правда, ненадолго. На рассвете меня разбудил Марк.
— Джин! Вставай. У нас серьезные проблемы. — Обеспокоенно проговорил друг, врываясь в комнату.
Открыв глаза, предо мной открылась любопытная картина. Марк, грязный, в порванной футболке, с пятнами крови, взлохмаченный и взвинченный, носился по моей комнате, нарезая круги и что-то тараторя.
— Эй, приятель, нажми на тормоз, успокойся, приди в себя, — перебила я этот энерджайзер. — Я сейчас встану, умоюсь, оденусь, а ты сходишь в душ. Ну, а потом Николас приготовит нам завтрак, и мы с тобой спокойно обсудим все, что тебя беспокоит. Идет?
— Джин, ты не мой психотерапевт. Не нужно со мной так говорить. Кроме того проблемы то не совсем мои, но совсем твои.
— Через полчаса они более проблемными не станут. Так что тащи свой спортивный зад в душ.
— Я знал, что тебе нравится мой зад, — улыбнулся друг, а я запустила в него подушкой. — Все-все, иду, — увернувшись от снаряда и подняв руки сдаваясь, метнулся в МОЮ ванную.
— МАРК! Иди в свою спальню! Там такая же ванная! — Я подорвалась с кровати и начала молотить в закрытую дверь.
— Джин, крошка, но твоя приятней пахнет, — в его ответе слышался ели сдерживаемый смех. — Я быстро, всего-то каких-то сорок минут!
— Ах, ты жопа бабуина! Выходи, подлый трус! — Ударив ногой по двери так, что она содрогнулась, взвыла на высокой ноте. Ноги то босые! — Ай-й-йя-а-а-а!.. Ну, выйдешь ты, я тебе расскажу почем в Зимбабве Coca-Cola! — Прыгая на одной ноге, держась за пострадавший палец, я строила планы мести. А услышав заливной смех, за закрытой дверью и похрюкивание на кровати от Шадоу, обернулась. — Что, Шадоу, смешно? Да? — Медленно, слегка прихрамывая, я подходила к кровати, — Смелый что ли? — Поняв, что не вовремя подал голос, пес начал задом, аккуратно сползать с кровати. — Стоять! — рявкнула и ринулась на белую громадину. Мы вместе, одним клубком, упали с кровати. Я знала, что нужно делать, что бы донести всю степень вины до мохнатого друга. Схватив его за загривок одной рукой, оседлала, и начала безбожно щекотать. Да, этот большой недооборотень, боится щекотки.
