— Райан, я прекрасно понимаю, насколько все серьезно, прекрати говорить так, будто бы…
Ага, значит посадка у него началась. Я чувствую легкий укол обиды, собираюсь в угоду этому чувству даже продолжить подслушивать, но Мэнди замечает меня, тут же кладет телефон на столик и отодвигает подальше, будто я застал ее за чем-то неприличным.
— Милый! — говорит она неожиданно радушно. — Хочешь виски с содовой? Ты уже съел куриный суп, теперь ты здоров и можешь пить.
Я сажусь рядом с Мэнди на диван, вытягиваю ноги точно так же и беру у нее стакан.
— И о чем вы говорили с папой?
Я отпиваю виски, чувствуя, как он обжигает мне язык, ожидаю ответа, но Мэнди молчит довольно долго, вытянув ноги и сосредоточенно шевеля пальцами на них.
Мне думается, что я мог бы подойти с другой стороны. Тогда я спрашиваю:
— А Ивви тебе все рассказала?
— Только про то, какого идиота дали ей в напарники.
И тогда я рассказываю Мэнди все, ничего не утаивая, абсолютно открыто повествую, так сказать, о секте и стрелке, о том, как я говорил со стрелком в мире мертвых, обо всем. Вот, посмотри, тетя, у меня от тебя секретов нет.
— И что мне теперь делать? — спрашиваю я, в конце концов.
— Не тупи, — говорит Мэнди. — Если он ирландец и фанатик, то скорее всего католик. Сходил бы ты в церковь Святого Альфонса, она построена ирландцами для ирландцев. Мы туда ходили, когда были маленькие. Послушал бы, что люди говорят.
— А ты не боишься, что стрелок сидит там и меня убьет?
Мэнди отбирает у меня стакан, делает глоток сама.
— Не боюсь. Фанатики не будут убивать людей в церкви и поблизости.
И почему-то мне кажется, что она прекрасно знает, о ком говорит.
— Я бы, — продолжает Мэнди. — На твоем месте взяла вот это.
Она выуживает из-под подушки пистолет, новенький браунинг, протягивает мне, и я в этот момент абсолютно уверен, что Мэнди лучшая тетя в мире.
— Если хочешь что-либо выяснить сам, лучше попробовать, пока твой отец все еще за пределами воздушного пространства Соединенных Штатов Америки.
Она цокает языком и подмигивает мне. Мэнди явно страдает от того, что не может мне чего-то сказать и так же явно отсылает меня туда, где я смогу узнать что-нибудь самостоятельно.
Самое время вспомнить ту пословицу, где сказано о том, как сделать все хорошо.
Церковь Святого Альфонса представляет собой жалкое зрелище. Здание такое ветхое, что напоминает о старой доброй Ирландии, две его башенки с белыми, начищенными крестами только чуть-чуть возвышаются над окрестными постройками, а цветом оно напоминает больше пряничный домик, чем дом Бога. Две растущие по бокам от церкви разлапистые пальмы и то выглядят величественнее.
