Звонок в дверь. Один короткий сухой звонок. И — чье-то покашливание.
— Стив!
— Да, Делия, — ответил Стив Салливан. — Я тут проходил мимо и...
Долгое молчание.
— Стив... Вас прислал?..
— Нет, Делия.
Стив выглядел расстроенным, и Делия совершенно машинальным жестом пригласила его войти. Она заметила, что Стив вошел совсем не так уверенно, как раньше, — когда он заходил за Сонни или заглядывал к ним на обед.
— Садитесь, Стив.
— Нет-нет... я только на минутку. Делия, вы ничего не знаете о...
— Нет, ничего.
— И вы, наверное, его больше не любите...
— Нет, Стив. Я его больше не люблю. А в чем дело?
— Мне нужно вам кое-что сказать...
— Вы от сеньоры Моррис?
— Это касается Сонни.
— Сонни? Его посадили?
— Нет, Делия.
Делия бессильно опустилась на табуретку. Ее рука коснулась телефонной трубки — уже остывшей.
— А... а я решила, что он из тюрьмы звонит...
— Он вам звонил?
— Да, Стив. Хотел попросить у меня прощения.
— Сонни? Сонни просил у вас прощения по телефону?
— Да, Стив. И я его не простила. Ни я, ни Бэби — мы не можем его простить.
— Делия!
— Не можем, Стив. И потом... потом... не смотрите на меня так... потом я разревелась, как последняя дура... у меня все глаза красные... я даже захотела, чтобы... но ведь вы сказали, что у вас есть новости... новости от Сонни... или о нем...
— Делия...
— Ладно, все понятно... Можете не говорить, я сама знаю: опять он что-то где-то украл. Его поймали, вот он и решил позвонить мне из тюрьмы, так? Стив... я хочу знать все, как есть!
Стива словно обухом по голове ударили. Он растерянно смотрел по сторонам, точно хотел отыскать взглядом точку опоры.
— Когда... он вам звонил, Делия?
— Да только что, в семь... да, в семь двадцать, я хорошо помню. И мы проговорили до половины восьмого.
— Делия, но этого не может быть.
— Почему? Он хотел, чтобы я его простила, Стив, и только когда он повесил трубку, поняла, что ему и вправду отчаянно одиноко... Но было уже поздно: хоть я и кричала, кричала в трубку — было поздно. Он ведь из тюрьмы звонил, да?
— Делия... — Лицо Стива стало белым, как мел, пальцы судорожно сжали поля заношенной шляпы. — Господи, Делия...
— Да что случилось, Стив?!
— Делия... это невозможно... невозможно! Полчаса назад Сонни уже никому не мог звонить!
— Почему? — вскакивая с табуретки, повинуясь захлестнувшему ее ужасу, воскликнула она.
— Потому что в пять Сонни умер. Его убили, застрелили на улице.
Из детской кроватки доносилось равномерное, в такт маятнику, дыхание Бэби. Радио закончило передавать фортепьянный концерт, и торжествующий голос диктора возносил хвалу новой марке автомобиля — современного, экономичного, невероятно скоростного...
