У Кости была сестра Лиза. Лиза Буланова, та самая, которую потом любил. Но до этого было еще далеко. Когда в первый раз увидел — ну никакого впечатления. Нехороша, высока ростом. Тогда высокий рост у женщин был редок, считался скорей недостатком: неженственно.
А кругом полным-полно было женственных женщин. По вечерам у Булановых собиралась компания молодежи обоего пола. Вечеринками назывались такие встречи (теперь этого слова что-то не слышно). Устраивались они в складчину. Без вина — оно еще не было в обычае, да и дорого. Только чай с бутербродами. Были пьяны, но одной своей молодостью.
Молодые — ох, до чего же все были молоды!
Девушки — по-тогдашнему «барышни» (в ходу были термины: «совбарышня», «пишбарышня»...). Кокетливые, но целомудренные, с густо напудренными по крему лицами (того требовала мода), но губы не крашены. Платья с голыми от плеч руками, с большим цветком на плече. Низко, по самые глаза, надвинутые шляпки в форме колокола. Все эти барышни где-то работали, лакированные туфельки покупали на сбереженные гроши. Зачастую подголадывали — отсюда интересная бледность...
Молодые люди (тогда еще не «парни», не «ребята»), бедные, веселые, плохо одетые, не стеснявшиеся дырявых подметок. Эти овальные дырочки, давно не приходилось их видеть! Тогда обувь отдавали в починку. Новую подметку прибивали деревянными шпильками. Чуть отставая, она напоминала щучью пасть...
До чего же все это было прекрасно! Молодость прекрасна сама по себе. Молодость своя, молодость страны...
Множество перекрестных влюбленностей. Проводы домой, стояние на улице в дымном морозе. Руки, вытянутые из варежек. Касание рук. Иногда поцелуй в озябшую щеку, пахнущую пудрой «Рашель»... Сегодня одна, через неделю другая...
У Кости Буланова почему-то все были Нины. Нина-большая, Нина-маленькая, Нина-певица...
Развлекались разнообразно, изобретательно. Ребусы, шарады, фанты, «мнения». Шутовские спектакли. Костя и он изображали балетную пару: принц и принцесса. Принц — в обтянутых кальсонах, в бархатной безрукавке, вышитой бисером. Принцесса — в пышной пачке из газетного листа и огромных полуботинках. Принц поднимал свою партнершу, пыхтя, говорил: «И тяжела же ты, мать!» Принцесса жеманилась, опускала ресницы. Потом принц командовал: «Господин капельмейстер! Дайте что-нибудь на два!» Нина-певица барабанила по роялю на два счета, а принц прыгал, занося ноги вбок, выше головы и усердно колотя ими друг о друга. Потом — очередь принцессы. Она с трудом, медленно становилась на пуанты и теряла пачку... Смеху было!
