— Хочешь потанцевать? — спросил он, наклоняясь ко мне. Запах его парфюма был сладким и пряным.
Я повернулась и посмотрела на него в упор, чтобы он мог прочесть ответ в моих глазах, но потом решила всё-таки вербализовать его, поскольку, когда это касалось меня, Пол не отличался особой сообразительностью.
— Нет!
— Почему? — он широко распахнул глаза, которые выглядели теперь карикатурными чайными блюдцами, как если бы ему сообщили о том, что в Майами выпал снег. Он не мог поверить своим ушам и от этого раздражал меня ещё больше.
— Я не тан-цу-ю, — произнесла я по слогам, а про себя подумала, что могла бы зачитать ему целый список «почему». Во-первых, потому что духами от тебя несёт так, что меня тошнит. Во-вторых, вообще-то духи тебе очень подходят, поскольку ты сам такой же до отвращения приторный. В-третьих, в-четвёртых и в-пятых, да просто потому, что я вообще не хотела находиться здесь, тем более, в твоей компании!
Я хотела бы быть на чердаке, в моём укрытии, убежище от всего мира, и писать на белом полотне масляными красками свой собственный мир. Живопись с детства было моей страстью, единственным, что делало меня по-настоящему свободной и счастливой. Там, в мире картин, вдали от притворства и суеты, я находилась в гармонии с собой.
— Я научу тебя, это просто. Пойдём.
До того, как я успела запротестовать, Пол потянул меня за руку и буквально потащил вниз. Отец, наблюдающий за нами сквозь окно, одобрительно улыбнулся. Я вздохнула, заставила себя улыбнуться ему в ответ и пошла вниз по ступеням, мельком бросив взгляд на отражение. На мне было платье из белого перламутрового материала с обтягивающим верхом и пышной короткой юбкой. Сегодня я заплела свои длинные волосы во французскую косу, а мама приколола к ней несколько бутонов белых лизиантусов. Я была похожа на принцессу из сказок.
— Опять пытаешься угодить отцу? — спросила я, когда мы остановились, и Пол положил ладони на мою спину.
— Твой вопрос уже становится банальным, и, по-моему, сейчас именно ты стараешься ему угодить, — он кивнул в сторону окна.
— Я этого не отрицаю, — заметила я, переступая с ноги на ногу в такт музыки, — всё-таки у него сегодня день рождения. Я просто не понимаю, как ты не видишь того, что мы не подходим друг другу, и почему не перестаешь досаждать мне своими глупыми шутками, — песня была медленной, и мои руки лежали на плечах Пола, поэтому я не боялась упасть или споткнуться на своих высоких каблуках, не приспособленных не то что для танцев, но даже и для ходьбы.
