Медвежонок Паддингтон сдаёт экзамен | страница 32

– Прекрасная мысль, – похвалил его распорядитель под гром аплодисментов. – И что же, себе совсем ничего не оставите?

Паддингтон задумался и начал стаскивать с себя бороду. Оно и верно: он целую неделю трудился не покладая лап, обидно уж совсем ничего за это не получить.

– Пожалуй, – сказал он наконец, – я оставлю себе пять пенсов мистера Карри.

Сосед Браунов так и опешил.

– Оставишь себе что? – выдохнул он.

Паддингтон поспешно прицепил бороду на место и для храбрости набрал полную грудь воздуха.

– Ваши пять пенсов, мистер Карри, – проговорил он наконец. – Которые вы мне обещали за глаженье.

Когда до мистера Карри дошёл смысл этих слов, физиономия его побагровела, как свёкла. Секунды две казалось, что он, того и гляди, удерёт со сцены. Однако он не удрал, потому что из зала загремело дружное: «Пла‑ти‑те!» На балу было много друзей медвежонка – уличных торговцев с рынка Портобелло, и они с великим усердием подхватили этот клич.

– Поделом ему, – сдерживая торжество, подвела итог миссис Бёрд, когда мистер Карри принялся неуклюже расчищать дорогу к своему карману. – Кстати, если говорить о сорочках, по-моему, это Паддингтон в сорочке родился, а вовсе не мистер Карри. Странное дело, медведи почему-то всегда в конечном итоге берут верх – и я УЖАСНО этому рада!

– Фунт и восемьдесят девять пенсов? – Паддингтон не поверил своим ушам. – Чтобы всего-навсего сказать «поздравляю»? – Он ухватился за прилавок, потому что от расстройства чуть не упал с чемодана на пол местного почтового отделения. – Всего-то одно слово!

Тётенька в почтовом окошке презрительно шмыгнула носом.

– Даром в этой жизни ничего не бывает, – произнесла она назидательно. – А уж послать даром телеграмму и тем более не получится.

Паддингтон уставился на неё, для пущей убедительности подпустив во взгляд суровости. Признаться честно, ему сейчас хотелось только одного – послать телеграмму самому почтовому ведомству и поздравить его с такими сногсшибательными тарифами, но он сразу же передумал: очень уж выходил дорогостоящий способ пожаловаться.

– И вообще, – продолжала тётенька, немного съёжившись под Паддингтоновым немигающим взглядом, – тут не одно слово, а целых семнадцать. Те, из которых состоит адрес, ведь тоже считаются.

Она снова напустила на себя неприступную важность, подтолкнула к медвежонку его листок бумаги и продолжила, постукивая по листку карандашом:

– Кстати, что касается адреса, по-моему, с ним кое-кто перестарался, его можно было бы и сократить. Тебе так не кажется? «