Норвежская спираль | страница 34
– Вероятно, коптят селёдку. А судя по резкому и пряному запаху, к тому же ещё и браконьеры. – Это воришки, чтобы сбить со следа собак, ещё в старые времена научились придавать рыбе такой резкий запах, чтобы, подбрасывая её, не дать возможности выследить себя. Но именно такая пряная рыба как раз-то и нравилась не только норвежцам, но и англичанам и за появление в процессе копчения красного цвета, они прозвали её «красная селёдка», что иносказательно означало «ложный след».
Но он их, совершенно не прилагая к этому усилий, можно сказать, выследил и сейчас разоблачит по всей строгости закона. Кто такие, от кого прячутся, и всё такое прочее? Хотя, с другой стороны, не это сейчас главное для него. Если он не может самостоятельно возвратиться в свою испытательную лабораторию, то хотя бы посторонние люди должны вернуть его в то место, к которому он, если так можно выразиться, «потерял след».
«Рыбаков» оказалось пятеро. Они молча посмотрели на профессора после того, как он с ними поздоровался, ничего не ответили, и продолжали так же молча есть свою рыбу. Рыбаки так себя не ведут, – подумал профессор – да и одежда на них какая-то несуразная. Такое впечатление, что одевались они где-то не здесь, не в Норвегии, и подбирали себе наряд исходя из того, что им было кем-то предложено. И причём здесь этот стоящий первым слева моряк в военно-морской форме, почему-то с красной звёздочкой на бескозырке? Прямо ряженые какие-то.
Если б не загадочность ситуации, то можно было бы подумать, что он находится где-нибудь в Кристиансаде, городке, где один раз в году проводится «Kultur Кarneval», большой народный праздник, на котором звучит музыка, исполняются танцы и клоунские репризы веселят зрителей, съехавшихся сюда из разных уголков страны. Правда, там всё происходит на площади, а не в пещере. Да и жизнерадостность атмосферы не идёт ни в какое сравнение с тем, что царит здесь. Впрочем, про такую атмосферу говорят, что она, скорее, гнетёт, чем царит. Поэтому при ближайшем рассмотрении этих людей у профессора рождается ассоциация, скорее, напоминающая нечто другое: Skrekkens hus – «Дом ужаса», да, именно он, а ныне музей восковых фигур в том же Кристиансаде, в котором в годы войны находилась штаб-квартира гестапо в Южной Норвегии. Такие же восковые фигуры арестованных, такая же помятая и рваная одежда на них, только замерли они не в статичной позе, а совершают неторопливые движения, связанные с потреблением пищи.
